Джойс Оутс - Блондинка. том I

Отдай мне Ирину. Пускай я буду ее матерью, если она тебе не нужна.

О, да ради Бога!

Возможно, Гарриет уже перестала быть подругой Нормы Джин. А может, она никогда и не являлась ее подругой? Норма Джин начала сторониться этой «глупой, вечной ноющей» женщины, живущей по соседству. Которая часто отказывалась говорить по телефону со своими родственниками или родственниками мужа. Нет, Гарриет вовсе не ссорилась с ними. «Зачем? С чего бы это нам ссориться?» Да и не злилась на них, и никто из родственников ее вроде бы не обижал. Нет, просто она была слишком измучена, чтобы поддерживать с ними отношения. Она устала от собственных переживаний, так объясняла сама Гарриет. И Норма Джин начала бояться: как бы Гарриет не сделала чего с собой или с Ириной. А когда заговаривала об этом с Баки, тот особо не прислушивался. Все это — «женские бредни», не достойные интереса мужчины. А с самой Гарриет Норма Джин говорить об этом не решалась. «Заводить» Гарриет было опасно.

По выкройке из журнала «Фэмили серкл» Норма Джин сшила для малышки Ирины маленького полосатого тигренка. В ход пошли оранжевые хлопковые носки, полоски черного фетра, а также вата, которой она набила туловище. И еще она придумала, как соорудить тигренку хвостик — взяла кусок проволоки от вешалки и обернула его тканью. Глазки сделала из черных блестящих пуговок, усы — из щетинок ершика для мытья посуды. Как же понравился Ирине маленький тигренок! Она так и вцепилась в него, и принялась ползать с ним по полу, восторженно попискивая, а Норма Джин заливалась радостным смехом. Гарриет смотрела равнодушно, курила сигарету. Уж хотя бы спасибо могла сказать, подумала Норма Джин. Но вместо этого Гарриет заметила:

— Ну, Норма Джин, ты даешь! Вот это хозяйка! Идеальная маленькая женушка и мать.

Норма Джин рассмеялась, хотя замечание ее задело. И с еле заметным упреком в голосе, подражая Морин О’Хара в кино, сказала:

— Знаешь, Гарриет, мне кажется, это просто грех, так убиваться, когда у тебя есть маленькая дочурка.

Гарриет громко расхохоталась. До этого она сидела с полузакрытыми глазами, а тут широко распахнула их, изображая преувеличенный интерес. И уставилась на Норму Джин так, словно видела ее впервые и ей не очень-то нравилось, что она видела.

— Да, это грех. И я грешница. Так что почему бы тебе не оставить нас наконец в покое, мисс Маленькое Солнышко, и не убраться отсюда к чертовой матери?

— Знаешь, один мой знакомый парень проявляет пленку. Но только «строго по секрету», так он говорит. Смотри, не проболтайся. Живет в Шерман-Оукс.

Жарким и душным летом 1943-го Баки окончательно потерял покой. Норма Джин старалась не думать о том, что это означает. Ежедневно крупные заголовки газет возвещали, что военно-воздушные силы США совершили очередной боевой вылет и бомбили врага на его территории. Один из друзей Баки по школе был посмертно награжден орденом за доблесть, проявленную во время налета на германские нефтеперерабатывающие заводы в Румынии. Летал он на бомбардировщике «Б-24 Либерейтор» и был сбит.

— Он, конечно, герой, — сказала Норма Джин. — Но сам подумай, дорогой, теперь он мертв.

Баки разглядывал снимок пилота, напечатанный в газете, и на лице его застыло какое-то отсутствующее выражение. Затем он удивил ее — громко и грубо расхохотался.

— Черт побери, Малышка! Да можно всю жизнь прожить трусом. А дело все равно кончится тем, что помрешь.

Позднее, на той же неделе, Баки приобрел подержанный фотоаппарат «Брауни» и начал снимать свою доверчивую молодую жену. Вначале на снимках красовалась Норма Джин в нарядных выходных платьях, маленькой белой шляпке с плоским верхом, белых же сетчатых перчатках и белых туфлях на высоченных каблуках. Затем на них появилась Норма Джин в блузке и голубых джинсах, стояла у ворот, кокетливо зажав в зубах травинку; а вот Норма Джин на пляже в Топанге, в раздельном купальнике в черно-белый горошек. Баки пытался заставить Норму Джин позировать в стиле Бетти Грэбл, игриво смотрящей через левое плечо и демонстрирующей всем свою очаровательную круглую попку, но Норма Джин оказалась слишком стеснительна. (Было воскресенье, они сидели на пляже, и народ так и пялился.) Тогда Баки попробовал заставить Норму Джин сняться в спортивной позе, ловящей мяч, и чтобы на лице у нее при этом сияла широкая счастливая улыбка. Но улыбка вышла вымученной и неубедительной — точь-в-точь как у одного из «клиентов» мистера Или. Норма Джин умоляла Баки попросить кого-нибудь сфотографировать их вместе.