Джойс Оутс - Блондинка. том I

Самодисциплина — это главное. Она голодала, пила ледяную воду. Бегала ранним утром по пустынным улицам Западного Голливуда, добегала до самого Лаурел-Каньон. Управляла своим здоровым молодым телом, энергия в нем переливалась через край. Спать ей не хотелось. По ночам она занималась разминкой, читала книги — по большей части купленные на развалах или взятые у кого-то. Нижинский совершенно завораживал ее. В его безумии была красота и нечто еще такое, с трудом поддающееся определению. Ну, скажем, бесспорное. Ей уже начало казаться, что она знает Нижинского много лет.

Нелл сидела в ней, но это вовсе не означало, что Норма Джин была Нелл. Ибо эта самая Нелл была всего лишь незрелой, эмоционально подавленной женщиной. Она не могла обойтись без любовника, который бы удерживал ее от безумия и саморазрушения. Такая женщина обречена на поражение, изгнание из общества. Почему Нелл не отомстила? Норму Джин так и подмывало вытолкнуть эту капризную, как ребенок, девицу из окна в последней кульминационной сцене. Подобное искушение порой охватывает мать — ей хочется уронить своего младенца, девочку, на пол. И потом крикнуть вбежавшим на шум людям: Она просто выскользнула у меня из рук! Это не нарочно!

Норма Джин то и дело останавливала съемку, спрашивала режиссера, нельзя ли ей переписать хотя бы часть этой сцены. Ну пожалуйста! Всего несколько строк!

— Я знаю, что сказала бы на это Нелл. Это не ее слова.

Но Н. всегда отказывал ей. Она ставила Н. в тупик. Что, если каждая актриса вдруг захочет переписывать свою роль?

— Я не каждая, — возражала ему Норма Джин. Она не сказала Н. о том, что сама пишет стихи, а потому заслужила это право — вставить хотя бы несколько слов. Ее приводила в ярость несправедливость, с которой обошлась с Нелл судьба. Ибо безумие может быть наказуемо лишь в том мире, где превозносится здравый смысл. Это месть заурядных личностей незаурядным и одаренным.

Даже И. Э. Шинн начал замечать эту перемену в своей клиентке. Он несколько раз приходил на съемки фильма. О, вы бы видели это выражение на лице Румпельштильсхена! Норма Джин так глубоко погружалась в образ Нелл, что почти не замечала его присутствия. Равно как и присутствия других. В перерывах между эпизодами она спешила спрятаться, скрыться от посторонних глаз. Не проявляла ни малейшей охоты «общаться». Не давала интервью. Остальные актеры просто не знали, что о ней и думать. Бэнкрофт восхищалась ее работоспособностью, и в то же время это ее утомляло. Да это просто опасно, как зараза какая-нибудь! Уидмарка тянуло к ней, как к красивой сексуальной женщине, и в то же время он относился к ней с недоверием и опаской. Мистер Шинн предостерегал ее, советовал не слишком «выкладываться», умерить «пыл». Ей хотелось расхохотаться ему в лицо. Она уже превзошла Румпельштильсхена. Пусть себе распространяет свои чары. Можно подумать, «Мэрилин» его изобретение. Его!

Самодисциплина — это главное. Позже она будет вспоминать это время и назовет его «сезоном Нелл». Именно тогда родилась она как актриса. Именно тогда впервые поняла, что актерская игра — призвание, предназначение свыше. До той поры ее так называемую «карьеру» определяла вульгарная рекламная кампания, организованная Студией. Она не имела ничего общего с напряженной внутренней жизнью. Оставаясь одна, Норма Джин заново переживала все эти сцены из жизни Нелл. Она знала все, что скажет и почувствует Нелл. Оставалось лишь найти для Нелл подходящую телесную оболочку, уловить некий внутренний ритм мысли и речи. Ночами, не в силах заснуть после изнурительного рабочего дня, она читала «К актеру» Михаила Чехова и «Подготовка актера» Константина Станиславского. И еще читала книгу, рекомендованную преподавателем по актерскому мастерству, «Думающее тело» Мэйбл Тодд.

Тело нестабильно,

и это помогает ему выжить.

Эти слова казались ей отрывком из стихотворения, парадоксом, в котором крылась истина в конечной инстанции. Она понимала, что играет «нутром», опираясь лишь на инстинкт. Возможно, она и не играет вовсе, просто проживает за героиню всю ее жизнь и годам к тридцати сгорит. И мистер Шинн предупреждал о том же. Норма Джин уподоблялась молодому спортсмену, стремящемуся выйти за пределы человеческих возможностей, готовому растратить свою силу и молодость в угоду аплодирующей толпе. Примерно то же произошло и с великим Нижинским. Гениям не нужна техника. И в то же время «техника» — это здравый смысл. Преподаватели говорили, что ей не хватает «техники». Но что есть эта «техника», как не отсутствие страсти?.. К Нелл с помощью одной лишь «техники» не подступиться. К Нелл можно приблизиться, лишь вкопавшись в ее душу. Нелл сжигаема страстями и обречена. Нелл должна потерпеть поражение, поскольку ее отвергли в сексуальном плане. Неужели в этом и кроется тайна Нелл?