Джойс Оутс - Блондинка. том I

— Погромче, пожалуйста, мисс Пириг.

И Глэдис откашлялась и еле слышно ответила:

— Н-наверное, оно по конфигурации должно напоминать алтарь?

И голос ее звучал так неуверенно и робко, такая дрожь волнения слышалась в нем, что казалось, она вот-вот вылетит из комнаты, точно испуганный зверек. А потому Проф поспешил заметить:

— Благодарю вас, Глэдис. Вы совершенно правы. Ну-с, теперь вам понятно, дорогие мои? «Алтарь» построен, как алтарь.

Черт побери! Стоило только услышать это, и сразу становилось ясно, что иначе и быть не могло. И мы все увидели в книге алтарь. Как в тестах Рорчача с чернильными пятнами.

«Сердце одно»… Эти два слова девушка произнесла с какой-то совершенно особой интонацией. «Сердце одно могло сотворить камень, что не разбить». До конца жизни каждый из нас, кто был в тот вечер на занятиях, будет слышать эти строки.

Ноябрь, 1951-й. Господи, как же давно это было!.. Больно думать о том, что лишь немногие из нас дожили до сегодняшнего дня.

Ну и конечно, после этого мы стали обращать на нее больше внимания. Больше с ней говорили, во всяком случае, пытались говорить. Она уже не была безымянна. Глэдис Пириг — она была загадочна и сексуальна. Ведь сексуальность — это всегда тайна. Эти пепельно-белокурые волосы, этот хрипловатый бездыханный голосок. Возможно, кое-кто из нас пытался найти ее имя в лос-анджелесском телефонном справочнике, но никакой «Глэдис Пириг» там не значилось. Проф. Дитрих вызывал ее еще раза два, но она вся так и сжималась, так и холодела и не отвечала ничего. Потом он от нее отстал. И еще ее лицо казалось почему-то знакомым. Не всем, но некоторым из нас. Она же продолжала одеваться все в том же строгом стиле секретарши, даже еще строже и по-прежнему носила волосы заколотыми валиком, как Айрин Данн; и всякий раз, когда кто-то пытался завести с ней разговор, вздрагивала и отшатывалась, как испуганный кролик. И вообще, если уж пытаться подобрать сравнение, она походила на девушку, с которой плохо обращались мужчины.

И вот однажды в четверг вечером кто-то из нас пришел на занятия пораньше и принес газету, «Голливуд рипортер», которая тут же пошла гулять по рукам. И мы с изумлением разглядывали ее, хотя и ожидали чего-то в этом роде. «Мэрилин Монро. Господи!» «Так это она, да? Наша маленькая девушка, наша скромница?» «Точно она! Только никакая она не девушка и не скромница. Вы только поглядите на это!»

И мы глядели.

Кое-кто предлагал сохранить это открытие в секрете. Но мы просто должны, обязаны были показать это Профу, нам хотелось видеть, какое выражение возникнет при этом на лице Профа. И он все смотрел и смотрел на снимки, напечатанные в «Голливуд рипортер», и то снимал очки, то снова надевал их. Ибо там в четыре колонки были напечатаны суперсексуальные фото ослепительной голливудской актрисы-блондинки. Пока что еще не звезды, но сразу было ясно, что она скоро ею станет. Она буквально выпадала из платья в блестках с огромным декольте, и лицо у нее было так загримировано, что казалось ненастоящим, нарисованным. МЭРИЛИН МОНРО, МИСС ИДЕАЛЬНАЯ БЛОНДИНКА-1951. Там же красовались кадры из «Асфальтовых джунглей», и была напечатана маленькая заметка о выходе на экраны фильма «Все о Еве».

Проф откашлялся и хриплым голосом заметил:

— Эта старлетка… Мэрилин Монро. Это и есть наша Глэдис ?

И мы сказали ему, да, конечно, это она, мы просто уверены. Стоит только назвать имя, и все становится очевидным. Проф сказал:

— Но я видел «Асфальтовые джунгли». Я прекрасно помню ту девушку, и наша Глэдис ничуть на нее не похожа.

Тут один из студентов-семинаристов, продолжая рассматривать газету, заметил:

— А я только что посмотрел «Все о Еве», и она там снималась! Роль небольшая, но я ее запомнил. Я имею в виду, запомнил ту блондинку, которая, должно быть, она и есть.

И он засмеялся. И все мы тоже засмеялись, страшно возбужденные и довольные. Кое-кому из нас довелось пережить во время войны немало моментов, вызывающих, мягко говоря, удивление. Просто когда ты считаешь, что дела обстоят определенным образом, а они вдруг оборачивались совсем по-другому и оставались таковыми навсегда. И это был как раз один из подобных моментов, и мы были удивлены, потрясены этим, теперь уже необратимым открытием, ну, и конечно, бурно радовались и веселились. Словно все мы только что выиграли в лотерею и вот теперь решили дружно отпраздновать это событие. А семинарист, польщенный всеобщим вниманием, добавил: