Ашот Аршакян - Свежий начальник

Нет! Я не дурак! Я знаю все эти истории про мнимых слепых щипачей! И я еще крепче сжал рукой бархатную коробочку со шкатулкой. А слепой крепко сжал мой локоть.

Весь мир тогда сосредоточился у меня в левом кармане, все страхи, надежды и чаяния. Мне вспомнился Гудини. Он мог проникнуть в любое помещение, не оставляя следов взлома. Закованный в наручники, он нырял в ледяную воду, освобождался из любых тюрем, по часу находился… Такой Гудини мог бы, пожалуй, выкрасть и мою бриллиантовую шкатулку сквозь сомкнутые на коробочке пальцы.

Я так усиленно думал и так серьезно просчитывал возможность того, что мой слепой окажется реинкарнацией Гудини, что совсем не слышал, о чем тот говорит. А он спрашивал, где можно купить диски.

— Диски? — переспросил я. — Какие диски?

— Музыку! — обиженно ответил слепой.

Мы пошли искать диски.

Послать бы куда подальше этого слепого… Нет! Мы ищем диски.

Наконец мы нашли в переходе музыкальную палатку. Слепой, просунувшись в окошко, беседовал с продавцом, когда мне позвонил клиент.

— Здравствуйте. Вы курьер? — спросил клиент.

— Да, ваш заказ уже в пути! — отрапортовал я.

Слепой в этот момент отпустил мой локоть, достал деньги, чтобы расплатиться, забрал у продавца диски и протянул их мне:

— Подержите, пожалуйста…

Но одной рукой я держал у уха телефон, клиент как раз объяснял мне, как удобнее до него добраться, а другой рукой я сжимал в кармане коробочку с бриллиантовой шкатулкой. И я не мог ее отпустить! Ни на секунду!

Продавец давал слепому сдачу. Слепой просил меня подержать диски.

Пауза затянулась…

Я отпустил коробочку, застегнул на кармане молнию, взял диски…

И потянулись секунды. Секунды, когда я не контролировал все свои будущие возможности в бизнесе: свой магазин, автомобиль, рабочий кабинет, в котором никогда не будет безвкусных пресс-папье, а будут спокойствие, уверенность и деловое счастье.

Слепой за эти секунды, ощупал специальные выпуклости на купюрах, спрятал деньги, забрал у меня диски. Я закончил разговор с клиентом, и опять вцепился в коробочку с бриллиантовой шкатулкой.

Она была на месте. И была такой же тяжелой. Но кто поручится, что этот слепой Гудини не подменил ее содержимое, пока я держал диски?! Кто поручится?!

Я возненавидел слепого.

— Знаете… — обратился я к нему, — мне позвонили… Я тороплюсь!

— Конечно, проводите меня до платформы. А до какой вам остановки?

Вот тут я должен был ответить вопросом на вопрос, я должен был узнать, куда нужно слепому и наврать, что еду в противоположную сторону. Но я проговорился:

— Мне до Пушкинской!

— И мне! — обрадовался слепой.

Да! Мне всего лишь надо было доехать до станции метро «Пушкинская». Всего девять остановок. А на обратном пути я вызову такси, найму охрану, сейф, пистолет… Что угодно! Только бы избавиться от слепого, продать шкатулку, сделать себе самый важный подарок на Рождество. И не думать о том, что вместо бриллиантов в коробочке лежит свинцовая болванка или еще что-то в этом роде…

Хотя, если слепой уже подменил шкатулку, то зачем он увязался со мной? Значит, не подменил?! Значит, еще только собирается подменить?!

Когда прибыл поезд, я спросил у него:

— А вы действительно слепой?!

— Не совсем… — своим гнусавым и нарочито жалобным тоном ответил тот, и добавил: — Слабовидящий…

Так вот «под ручку» мы протиснулись в переполненный вагон. И опять все мое существование сконцентрировалось на коробочке со шкатулкой. Мою руку как будто что-то жгло, и это жжение поднималось вверх, охватывая грудь и голову. Мне нестерпимо хотелось проверить, на месте ли шкатулка. Я чувствовал, как моя левая рука пульсирует и даже трясется. Бывает такой момент во время сна, когда ты мысленно делаешь какое-то движение, ну, например, тебе хочется повернуться на другой бок, но взаправду этого не происходит, и только после множественных мысленных попыток, окончательно проснувшись, тебе, наконец, это удается. Так получилось и в этот раз.

Когда поезд на перегоне «Текстильщики» — «Волгоградский проспект» выехал на поверхность, я вырвал из кармана куртки четырежды проклятую коробочку, извлек бархатный футляр, открыл его, и на гранях бриллиантовой черепашки взорвалось яркое полуденное солнце…

Взорвалось и померкло в моих глазах. Перед собой я видел только белые пятна.

Я подумал, что это не страшно, что скоро это пройдет. Я засунул футляр в коробочку и убрал обратно в карман. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но чувствовал я себя совсем глупо.