Джойс Оутс - Блондинка. Том II

Дай мне спокойно умереть! Ведь ты только этого и хочешь, верно?

И теперь Драматург начинал думать, что в какой-нибудь пьесе в подобных обвинениях обязательно крылась бы крупица правды. Даже если второй герой будет яростно отрицать это обвинение, зрители все равно поймут: да, это так.

Впрочем, законы драмы неприменимы в реальной жизни. Ведь человек в порыве гнева способен сказать все что угодно, даже самые ужасные вещи. И пусть они вовсе не являются правдой, да и сам он не считает их правдой, лишь изливает таким образом свой гнев, негодование, смятение, страх. Иными словами — лишь мимолетные чувства и эмоции, а не какую-нибудь там истину в последней инстанции. Но он все равно очень на нее обижался. И задавал себе вопрос: а что, если Норма действительно верит в то, что другие желают ей смерти? Что, если она верит, что он, ее муж, хочет, чтобы она умерла? Что, если ей просто хочется верить в это? И ему становилось дурно от одной только мысли, что его жена, которую он любил больше собственной жизни, может или хочет верить в подобные вещи.

Однако здесь на Галапагос-Коув, вдали от Англии, эти неприятные воспоминания понемногу стерлись, поблекли. Они редко говорили о карьере Нормы. О «Мэрилин». Здесь она была Нормой, и все в округе звали ее только так. Никогда прежде не видел он ее такой счастливой и здоровой; ему не хотелось расстраивать ее разговорами о деньгах, бизнесе, Голливуде или ее работе. На него произвела глубокое впечатление та решимость, с которой она отказалась даже от воспоминаний об этом периоде ее жизни. Он вовсе не был уверен, что любой мужчина в ее положении смог бы сделать то же самое. Или хотя бы попытаться. Лично сам он точно не смог бы.

Впрочем, и Драматург тоже был не слишком озабочен своей карьерой. Его вполне устраивало нынешнее положение. Он гордился своей работой, жил надеждами на будущее. Несмотря на всю свою скрытность и ироничность, он отдавал себе отчет в том, что до определенной степени является человеком амбициозным. И, улыбаясь про себя, иногда думал: да, уж он-то мог бы претендовать на более широкое признание и внушительные доходы.

За весь предшествующий год он заработал чуть меньше 40 000 долларов, без вычета налогов. Эти деньги принесли ему пьеса, идущая на Бродвее, а также постановки написанных ранее пьес в разных провинциальных театрах.

Он отказался отвечать на вопросы, которые задавали ему в Комитете по расследованию антиамериканской деятельности. Он не позволил «Мэрилин Монро» сфотографироваться на память с председателем этого Комитета. (Хотя ему и намекнули, что стоит только организовать эту съемку и допрос он пройдет «как по маслу». Мерзость какая! Настоящий шантаж!)

В результате он попал в немилость к конгрессу и был приговорен к году тюремного заключения и штрафу в 1000 долларов. Подал апелляцию, адвокаты уверяли его, что все уладится; но все это требовало денег, денег и еще раз денег, и он платил, и, казалось, конца этому не будет. КРАД терзал его вот уже на протяжении шести лет. Не было случая, чтобы налоговое управление США не проверило бы каждый полученный им гонорар. К тому же приходилось выплачивать довольно щедрые алименты Эстер — он и далее собирался вести себя, как и подобает приличному бывшему мужу. Даже с доходами «Мэрилин Монро» денег у них оставалось не так уж много. Немало уходило и на медицинские расходы, и они неизбежно должны были увеличиться с рождением ребенка.

— Что ж. Чем не тема для моих пьес, верно? Ведь «экономика — неизбежный удел человечества».

Похоже, Норма всерьез решила распрощаться с карьерой. Актерским даром она была наделена в полной мере, но, по ее же собственным словам, ей недоставало темперамента. Да и нервы уже были не те. После съемок «Принца и хористки» она и слышать не желала об участии в каком-либо новом фильме. Она сбежала, спасая собственную жизнь, — «едва удалось ускользнуть».

Теперь она подшучивала, вспоминая весь этот кошмар в Англии. Весело и озорно смеялась и, похоже, не осознавала или же просто не позволяла себе думать о том, что там произошло в действительности. И о тяжелых последствиях происшедшего — тоже. Вздутие живота. Практически летальное содержание наркотических средств в крови. К тому же английский врач предупредил, что у его жены наличествует подсознательная склонность к самоубийству. Нет, Норма, конечно, ничего не знала. А у него не хватало духу или смелости сказать ей об этом.

Он страшился отнять у нее это радостное открытие. Лишить ее счастья.