Олег Рой - Сценарий собственных ошибок

Володе она, конечно, не могла сказать этого: он и без того выглядел смущенным. Вглядываясь в его грубовато-располагающее, с крупными чертами, как у передовика производства с фотографии пятидесятых годов, лицо, Инна думала, что из всех людей, которых она знает, Володя – самый большой альтруист. Наверное, потому с ним и не сумела ужиться ни одна женщина? Трудновато, в самом-то деле, жить с мужчиной, который по зову сердца и долга готов в любой момент сорваться с места и помчаться невесть куда, оставив супругу. И хотя жена Володи может быть абсолютно спокойна относительно его верности (не то что жена кобелины Игоря!), ситуация от этого легче не становится.

«Ну вот, теперь я разбираю по косточкам Володю, хотя он примчался из Москвы, чтобы меня морально поддержать… Какая же я все-таки гадкая!» – думала Инна, протирая кусочком замши запотевшие от слез очки.

– Но как бы я мог не дать ему телефон? – недоумевал Володя. – По какой причине?

– По той причине, что эта Фекла – ах, пардон, Дуня – в общем, она ему явно понравилась. Он даже стал ее защищать, когда я сказала, что для своего возраста она слишком полная. Не исключаю, что сейчас он проверяет на практике, слишком она полная или нет!

– Инночка, я уверен, ты все это не совсем правильно поняла. Игорь не хочет ничего плохого. Он всего лишь пытается разобраться в причинах смерти нашего общего друга. А это важно, поверь. Для Игоря, Миши… для меня… Мы ведь как братья, как… родные…

Возникла пауза. Не зная, чем ее заполнить, Инна обратила внимание на телевизор. Еще до приезда Володи она включила плазменную панель и теперь принялась нажимать кнопки пульта, выхватывая наугад то один канал, то другой. По одному – новости, по другому – милицейский боевик с горами трупов и уголовным жаргоном, по третьему – документальный фильм о миграции диких уток. И реклама, реклама, реклама – чего угодно: соков, омолаживающих кремов, пива, стирального порошка, памперсов… А тут – стоп! Инна прекратила щелкать пультом при виде известного актера, о котором в последние месяцы ходили слухи, что он то ли убит, то ли слег за границей в онкологическую клинику.

«Почему вас последнее время не было видно?» – допрашивал актера интервьюер с нарочито англизированным выговором и белым ежиком поставленных дыбом с помощью геля волос.

«Я бы не хотел об этом говорить». – Голос актера звучал холодно.

«Что-то личное?» – наседал интервьюер.

«Нет. Я снимался в кино».

«А мы ничего не слышали об этом! – Интервьюер изобразил радость, оскалив белые, словно из рекламы пасты, зубы. – Значит, скоро увидим вас в новой роли?»

«Нет. Этот фильм не выйдет на экраны».

«Как все загадочно!» – развел руками ведущий, и отчего-то Инна подумала, что он наверняка «голубой».

«Это было очень выгодное предложение, – актер нехотя раскрывал безупречно очерченные губы, напомнившие вдруг Инне губы Андрея, – но одним из обязательных условий было строгое соблюдение тайны. И давайте закроем эту тему».

Инна поняла, что Володя, подобно ей, следит за интервью.

– Надо же, какого тумана понапустил, – высказался Володя об актере. – Как пить дать, никто его не снимал, а он в это время перебивался как мог. А по телевизору стесняется сознаться.

– А может, все-таки не врет? – возразила Инна. – Я слышала от соседей, сейчас у богатых людей это модно – самим кино делать. Продюсером становиться, режиссером, ребенка своего снимать или даже играть самому. Вот не так давно сериал по телевизору был, забыла название, так его один банкир полностью проплатил только потому, что захотел Сталина сыграть.

От этого переключения на другую тему обоим стало легче, и разговор потек непринужденнее. Инна вдруг заметила на руке у Володи свежую рану – левые мизинец и безымянный палец были чем-то рассечены.

– Что это?

Володя отчего-то смутился.

– Ах, это… Поранился где-то. Сам не знаю, где, как будто даже во сне… Пустяки, не будем об этом.

– Да, Володя, наверное, ты прав, а я нет… – Инна снова вернулась к интересующей ее теме. – Чувствую, что превращаюсь в стерву. – Ну вот, запретное словечко вырвалось! Теперь уж стесняться нечего… – Может, Игорь мне в последнее время и правда не изменяет? Может, это все мои фантазии? Он же твердо обещал! Знаешь, когда целый день сидишь дома одна, в голову поневоле лезут всякие мысли. Зря я бросила работу! Я ведь так любила своих учеников, и они с удовольствием посещали мои уроки. Даже десятиклассники, если у них выдавалось «окно», забегали послушать, как я рассказываю пятиклашкам о Древнем Риме, или в шестых классах – о рыцарских орденах. Для меня это было высшей наградой! А теперь я не историк, не учитель, я – никто. Просто злобная домохозяйка.