Савако Ариёси - Кинокава

– Почему ты постоянно требуешь, чтобы я молчала? – возмущалась Хана.

– Но это ведь для вашего же блага! Вы переутомитесь, матушка, если будете все время разговаривать. Почему бы вам просто не полежать спокойно?

– Я уже десять дней с постели не вставала. Аппетита у меня нет, видеть то, что хочется, я не могу. Если и говорить нельзя, что тогда прикажешь мне делать?

– Не думайте ни о чем, просто отдыхайте.

– Но чтобы ни о чем не думать, нужно приложить немало усилий. Полагаешь, больной человек способен на религиозную медитацию? – злилась Хана.

Врач сказал, что теперь смертельного исхода можно ждать в любой момент, и предостерег родственников от бесконечных бесед с больной, поскольку это может приблизить печальный финал.

– Говорите о вещах отвлеченных, незначительных. Будет лучше, если собеседник сам станет разглагольствовать на какую-нибудь тему, а госпожа Матани – слушать. Еще было бы неплохо почитать ей.

В гостиной собрались дети Ханы, ее родственники, старые арендаторы и землевладельцы, которые были когда-то связаны с Кэйсаку. «Синъикэ» представлял Эйскэ; его отец Косаку умер два года назад. Все сошлись на том, что надо занять Хану книгами. Кто-то предложил читать ей бестселлеры, которые привезла с собой Ханако, но Томокадзу покачал головой:

– Вам не кажется, что эти истории расстроят ее?

Утаэ согласилась с ним:

– Мама, конечно, любит современные интеллектуальные романы, но ей будет трудно сосредоточиться и воспринять их на слух. Лучше остановиться на старых любимых произведениях.

Все поддержали эту идею, только не знали, с чего начать. После затянувшейся паузы Сэйитиро вынес на суд предложение:

– Думаю, надо почитать ей что-нибудь вроде «Гэндзи» или «Хэйкэ-моногатари».

Собравшиеся пришли в замешательство. Некоторые в глаза не видели этих памятников японской словесности и тем не менее считали их невероятно трудными для чтения.

– Перед тем как заболеть, матушка читала «Масукагами», [91]– сказал Сэйитиро.

– «Масукагами»?

Несколько человек одобрительно кивнули, как если бы были знакомы с этим сочинением. Остальные поддались общему настроению и пришли к ложному выводу, что книга – легче не придумаешь. Одним словом, выбор был сделан.

Хана расцвела, услышав о том, что ей будут читать «Масукагами». Однако одного взгляда на первые страницы хватило, чтобы собравшиеся горько пожалели о своем поспешном решении. Престарелый староста соседней деревни вдруг вспомнил, что он из крестьян, и показал всем свои натруженные руки. Обращаться к другим гостям с просьбой почитать было совершенно бессмысленно, хотя они и не отказывались напрямую. Оставались только Сэйитиро, Томокадзу и Ханако. Эта троица договорилась менять друг друга, причем Ханако великодушно выбрала для себя ночь.

– Давай я почитаю тебе, бабуля.

– Вот было бы чудесно!

Из хранилища принесли старую лампу и установили ее у футона Ханы. Ханако принялась за первые столбцы.

– «Удалившийся от дел император Готоба, восемьдесят второй правитель Поднебесной, нареченный Такахирой, был четвертым сыном императора Такакуры от Ситидзё-ин, дочери Сурино Дайбу Нобутаки. В свою бытность придворной дамой, известной как госпожа Хёэно Сукэ, она служила ее императорскому величеству, супруге императора Такакуры. Тайно добившись благосклонности государя, госпожа Хёэно Сукэ родила Такахиру в пятнадцатый день седьмой луны 4-го года правления под девизом Дзидзё [92]…»

Начало – как в Библии или «Кодзики» [93]– казалось ужасно скучным, но Хана слушала внимательно и осталась довольна. Изучавшая английскую литературу Ханако не очень преуспела в чтении классических японских текстов. Однако ей хотелось побольше узнать об авторе и содержании книги, и она серьезно подошла к своему заданию. Когда девушка натыкалась на отрывки, смысла которых не понимала, она задерживала дыхание и старалась прочесть их как можно быстрее. Время от времени ей попадались целые столбцы хираганы, и она не знала, где остановиться, чтобы сделать паузу между словами. [94]В таких случаях Ханако начинала бормотать какую-то тарабарщину, запинаясь и сбивая ритм.

Хана без всяких церемоний прерывала внучку:

– Мне кажется, ты неправильно прочла предложение, Ханако.

Через двадцать минут девушка поняла, что задача слишком трудна. Во-первых, текст попался не из легких. Во-вторых, бабушка оказалась чересчур требовательной слушательницей и не терпела оговорок.