Марина Вишневецкая: Опыты

И когда в конце концов все они встретились на раскаленной сковороде, в отчаяние от этого пришел только первый. А второй, третий и четвертый были, напротив, приятно изумлены тем, что их жизни не закончились вместе со смертью.

Вывод из всего вышесказанного напрашивается сам собой: чем более конечным представляется результат, тем бесконечнее открывающиеся возможности.

Один человек, намереваясь указать второму человеку его истинное место, пригласил на танцах его жену и так красиво за ней ухаживал, что она ушла из клуба вместе с первым человеком, и домой вернулась только уже под утро.

И тогда второй человек, рассказал обо всем случившемся жене первого человека, чтобы, наоборот, всем продемонстрировать свое собственное моральное превосходство.

А третий человек при виде четвертого человека всегда плевал только в урну, чтобы показать тому свои особенные манеры.

И тогда четвертый человек при виде третьего стал сплевывать лузгу от семечек в нагрудный карман своего пиджака, надеясь раз и навсегда закрыть вопрос о превосходстве.

А пятый человек, наехав однажды ночью на шестого человека, высунулся из своего трактора и любезно спросил, куда его подвезти. А шестой человек на это грубо ответил, что отвезти его нужно до ближайшего морга. И тогда пятый человек, наоборот, желая проявить себя с самой лучшей стороны, предложил довезти его туда всего за половину цены.

Вывод из этих историй лучшего всего сделать такой: моральное превосходство есть цель, достижению которой всегда препятствуют средства.

Одна муха больше всего на свете любила сладости. И утонула она в бочке меда с криком: как ты сладка, гибельная страсть!

А другая муха больше всего на свете любила дерьмо. И погибла она на полях аэрации с воплем: наконец-то по уши наелась!

А третья муха всему на свете предпочитала покой. И умерла она, покачиваясь в паутине, с кротким вздохом: о, долгожданная нега!

А четвертая муха больше всего на свете любила досаждать людям. И скончалась она от удара мухобойки с радостным воплем: плакали, сволочь, твои беленькие обои!

Вывод из этого напрашивается сам собой: страсть, доведенная до логического конца, это и есть смерть.

Одно зеркало всю жизнь пролежало на полу и поэтому думало, что оно - это потолок.

А второе зеркало всю жизнь провисело напротив третьего зеркала и поэтому думало, что оно - это дорога в никуда.

А третье зеркало, всю жизнь провисевшее прямо напротив второго зеркала, было уверено в том, что оно - это путь в бесконечность.

А четвертое зеркало было трельяжем, и кем оно только не считало себя за долгую жизнь: и дорогой в тупик, и путем в бесконечность, и лабиринтом для дураков, и триптихом неизвестного мастера, и таблицей умножения пространства, и гербарием настоящего времени… пока однажды ночью взрывной волной его не вышвырнуло из окна. И оно разбилось на сто сорок девять осколков, и сорок восемь из них подумали: "Я - это звездное небо!" А девяносто восемь: "Я - это самозабвение!" А три самых маленьких радостно взвизгнули: "Я - это дзинь!"

Все вышесказанное неизбежно подводит нас к заключению: самомнение есть главный тормоз самопознания и его же, увы, единственный стимул.

Одному медведю опротивело лакомиться муравьями, и он решил наконец рассмотреть, как же устроена их муравьиная жизнь. А рассмотрев, пришел в полное изумление. И позвал посмотреть на это других медведей. И те тоже позавидовали муравьям и сказали: "Вот бы и нам научиться так же правильно жить!"

И настолько эта мечта их вдруг охватила, что они тут же стали валить деревья и правильно складывать их друга на друга.

А когда все деревья в лесу кончились, они выкорчевали еще один лес, который стоял за рекой, и две рощи возле самого горизонта. И достигли почти уже половины того, что было у них напланировано, как вдруг все чудесное сооружение закачалось и рухнуло. И погребло под собой то живое, что в этих местах еще уцелело.

Одни только муравьи не погибли. И вскоре опять возвели свои муравейники на опушках, а потом и между завалами.

Эта история подводит нас к заключению: площадь правильной жизни не может превышать одного, максимум, одного с половиной квадратного метра.

Один дятел как-то раз подумал: "Неужели мне больше всех надо?" И стал кричать на весь лес: "Почему я один должен спасать вас от короедов?" И так он кричал, перелетая с дерева на дерево, пока не умер от голода.