Владимир Маканин - Старые книги

Служка читает Светику одну из страниц книги. Старославянскими буквами там написано: «ТАКО НЕ ЛЮБИЛ ОН НИ ЯСТЯ, НИ ПИТЬЯ, НИ ЗЛАТО, НИ ПРИНОС… НО ЛЮБИЛ ОН ЖИТИЕ СКОРБНО И ПУТИ ЛЮДСКИЕ».

— Пути людские, поняла? — объясняет ей служка. — Вот я тоже их полюбил.

— Кого?

— Пути людские. Путешествовать полюбил, поняла?

— Поняла, — говорит Светик. — Чего ж не понять.

Бабрыка звонит с рынка:

— Светик!..

А Светик сидит и сортирует для рынка книги. По пять штук на выход — чтоб руке не тяжело и чтоб в глаза не бросалось.

— Чего тебе?

— Ты ведь интересовалась дядькой, у которого рука в гипсе?

Светик не только интересовалась, она уже и справки навела. Оказалось, что это большой специалист по старым книгам. На рынке его звали по имени — Алеша Каратыгин. Филолог. Научный сотрудник. Тридцать два года, а уже заведует отделом старинных рукописей в каком-то исследовательском институте.

— Он ведь тебя интересует, да? — спрашивает Бабрыка.

— Дальше что? — говорит Светик.

— Я навел к нему мосток. Через одну девицу. Она у него в отделе работает. Оля ее зовут… Привести?

— Приводи. Жду.

Гудки.

Светик не знает, радоваться или пока погодить. Не верит она в творческие силы Бабрыки.

Они приходят.

Девица из хорошеньких. И молоденькая. Лет двадцати.

На спекулянтку она не похожа. Надувает она Бабрыку, это ясно. Но и не из подсадных, не из ментовки — это тоже ясно. Светик пытается узнать, зачем же она к ним затесалась.

— Небось «Анжелику» надо, а? — спрашивает Светик. Книга пользуется среди девиц прочным успехом.

Светик идет в дальнюю комнату — эта комната уже определенно приспособлена под книги. Что-то вроде склада. В этой же комнате Светик спит. Сейчас она перетаскивает туда принесенные связки книг — и садится сортировать.

Появившийся Бабрыка вертится вокруг Оли:

— Жаль, у нас выпить нечего. Сегодня бы не грех выпить. — И еще: — У нас даже поесть нечего. Мы, Олечка, мелкие спекулянты.

— А картошка есть? — спрашивает Оля. — Это ж замечательно. Я сейчас пожарю.

— Масла нет. Но есть сало.

И они начинают суетиться на кухне. Чистят картошку. Ставят сковороду на огонь.

Бабрыка заглядывает на минуту в комнату — к Светику. Видит отложенную для Оли «Анжелику».

— Ей? — Бабрыка вдруг свирепеет. — Ты стала очень добренькой.

— Молчи, — говорит Светик.

— Сама молчи!

— Она заработала. Помогала мне в магазине.

Спекулянты начинают браниться. Это бывает. На их крики приходит Оля:

— Мне… мне не нужна книга.

— Книга твоя — возьми, — чеканит слова Светик.

— Нет.

И тогда Светик накидывается на Бабрыку. Светик ему сейчас все припомнит:

— Я на рынке целыми днями. Я рискую. Я каждую минуту могу на ментов нарваться… А он, видите ли, третий день валяется в постели.

— А я не рискую? А квартира чья? — кричит Бабрыка.

— Дерьмо — за копейку трясешься!

— Хороша копейка. Эта книга пятьдесят рублей стоит на рынке. Пятьдесят рублей!

И тут в дверь звонят — пришла Вера.

— Была же договоренность, — смеется Вера, — если лаемся — включаем музыку.

Оба молчат.

— С улицы слышно, — продолжает посмеиваться Вера. — Я думала, может, милицию вызвать. Может, дерутся.

Светик тоже смеется — отходчивая.

Девчонки тем временем знакомятся:

— Оля.

— Вера.

— Не нужна мне «Анжелика». Честное слово, Светик, не нужна. Спасибо.

— Не ломайся.

— Я не ломаюсь. Я… — и Оля запнулась.

— Что? — спрашивает Светик. — Ну говори.

— Мне… Мне, Светик, совсем другая книга нужна.

— Какая?

— Я тебе после скажу.

Некоторое время обе молчат. Потом Светик спрашивает. Будто бы она не знает:

— А где ты работаешь?

— В отделе старинных рукописей.

— Каратыгин не у вас ли работает?

— У нас. Он наш начальник. Начальник отдела.

— А-а-а, — уважительно произносит Светик, — начальник. И много вас в отделе?

— Трое.

— Сколько? — Светика вдруг начинает душить смех. Она думала, человек сто. Ну хоть полста.

— Нас трое.

— Это вместе с Каратыгиным? Трое… Значит, он очень большой начальник.

Светик интересуется, кто же у них третий.

— Маргарита Евгеньевна, — охотно объясняет Оля. — Пожилая и милая женщина… Чего ты смеешься?

А на Светика напал смех — не продохнуть. Она представляет себе этого загипсованного в роли начальника. И рядом эту тихонькую Олю. И еще старушенцию шамкающую, с кашей во рту. Ну и картинка. Ну и отдел.