Зэди Смит - Белые зубы

— Это мистер Топпс, — сказала Гортензия, бродившая по кухне в расстегнутом коричневом платье и со шляпой в руке, на которой болтались пластиковые цветочки. — С тех пор как Даркус умер, он все время мне помогает. Он меня утешает и успокаивает.

Она помахала ему, он выпрямился и помахал в ответ. Айри смотрела, как он поднимает два больших пакета с помидорами и идет, забавно переваливаясь, к двери кухни.

— Он единственный, кто может что-то вырастить в этом садике. Столько помидоров, просто невероятно! Айри Амброзия, чего уставилась? Лучше застегни мне платье. Хватит, говорю, пялиться, а то глаза вывалятся.

— Он что, здесь живет? — удивленно прошептала Айри, пытаясь застегнуть крючки на ее платье, туго натянутом на мощном теле. — То есть он живет с тобой?

— Не в том смысле, в каком ты подумала, — фыркнула Гортензия. — Просто он помогает мне, старухе. Все эти шесть лет он заботится обо мне. Да хранит Бог его и его душу. Дай булавку.

Айри взяла с крышки масленки длинную шляпную булавку и передала Гортензии. Та приложила к своей фетровой шляпе пластиковые гвоздички и яростно пришпилила их булавкой, оставив ее торчать на два дюйма, как немецкий пикельхауб.

— И нечего так смотреть. Это очень удобно. Женщине нужен мужчина в доме, иначе все начинает разваливаться. Мы с мистером Топпсом — старые солдаты, воюющие за Господа Бога. Когда-то он обратился в истинную веру и с тех пор многого добился. Я, например, пятьдесят лет только полы мыла в Зале Царств, — грустно заметила Гортензия, — но, по правде говоря, они не хотят, чтобы женщины вмешивались в дела церкви. А мистеру Топпсу дают ответственные задания, и иногда он разрешает мне помочь. Мистер Топпс — хороший человек. Зато семья у него просто ужасная, — доверительно промурлыкала Гортензия. — Отец — сущий кошмар! — игрок и потаскун… Вот я и предложила мистеру Топпсу перебраться ко мне. Все равно и комната свободная есть, и Даркус умер. Он очень культурный человек. Никогда не был женат Да, его жена — церковь! И за все эти шесть лет он не осмелился называть меня иначе как миссис Боуден. — Гортензия испустила легкий вздох. — У него и в мыслях нет никаких непристойностей. Единственное, к чему он стремится, это стать одним из Избранных. Я им восхищаюсь. Он так изменился. Говорит теперь, как настоящий аристократ. И отлично чинит сантехнику. Как твоя простуда?

— Почти прошла. Сейчас, последний крючок… все, застегнула.

Гортензия почти что отпрыгнула от нее и побежала открывать дверь Райану.

— Но, ба, почему он живет…

— Так, тебе сегодня надо хорошенько поесть. Известное дело: когда температура, надо есть побольше. Я пожарю помидоры с бананом и достану вчерашнюю рыбу. Надо ее попробовать, а потом подогреть в микроволновке.

— Но когда температура, не хочется есть…

— Доброе утро, мистер Топпс.

— Доброе утро, миссис Боуден, — проговорил мистер Топпс, закрывая за собой дверь. Он стянул с себя старую куртку, в которой работал в саду, под ней оказался дешевый синий костюм с золотым крестиком на лацкане. — Надеюсь, вы уже готовы. Мы должны прибыть в Зал ровно в семь.

Райан еще не заметил Айри. Он стоял согнувшись — счищал грязь с ботинок. Делал он это медленно, так же как говорил, а его полупрозрачные веки дрожали, как у человека в состоянии комы. Со своего места Айри видела только его рыжие волосы, согнутое колено и рукав пиджака.

Но по его голосу было понятно, что он за человек. Он говорил с акцентом кокни, от которого долгие годы явно пытался избавиться. Одни звуки выпадали, другие появлялись там, где их не должно быть. Он говорил в нос, точнее, даже носом, только изредка помогая себе ртом.

— Чудесное сегодня утро, миссис Б. Мы должны благодарить Бога за такое чудесное утро.

Гортензия нервно ждала, когда он поднимет голову и заметит девочку у плиты. Она то подзывала ее, то отгоняла, не зная, стоит ли их знакомить.

— Да-да, мистер Топпс, просто чудесное. И я совсем готова. Пришлось немного повозиться со шляпкой, но я взяла булавку и…

— Это все мирская суета, миссис Б., и она не нужна Господу, — медленно тянул Райан, стараясь отчетливо произносить каждый звук, что было довольно трудно, так как он стоял согнувшись и неловко пытался стащить ботинок с левой ноги. — Только ваша душа нужна Иегове.

— Конечно, конечно. Истинная правда. — Гортензия беспокойно теребила пластмассовые гвоздички. — И все же женщина не должна выглядеть как пугало, когда воссядет рядом с Господом.