Артур Саканян - Театр одного зрителя

Доктор с облегчением вздохнул, подумав, что теперь он сам оказался на месте того мальчика. Молчун опустил голову и о чём-то задумался.

— Доктор, — взмолился председатель, вспомнив, что кассета, наверно, давно крутится вхолостую. — Давайте небольшой перерыв сделаем, потом подведём итог и по домам.

Доктор подошёл к бирюку и предложил свою помощь, но бирюк вновь резко отмахнулся.

В коридоре доктор отозвал седого мужчину в сторону и тихо шепнул:

— У меня к вам просьба. Если со мной что-то случится, прошу передать моей жене два слова: картонный торт. Запомните?

— Да, конечно, — удивлённо отозвался седой мужчина.

-204-

Машина остановилась возле дома законника.

Коренастый забрал ключи от квартиры и с двумя парнями отправился что-то искать в городской квартире законника. Остальным парням надоело перекатывать законника по полу, и они переключились на разговор.

— Я всё удобного момента жду, чтобы опробовать велосипедную цепь, — услышал законник одного из них.

— Что за цепь? — спросил другой.

— Та, которой педофила завалили возле ресторана, а мне интересно, за сколько ударов я смог бы сам забить насмерть, — последовал ответ.

«Звери», — подумал законник, и в памяти вспыхнули события давно ушедшего дня.

К дальнейшему разговору законник уже не прислушивался. Плёнка прошлого прокрутилась, и всё встало на места. Легче от этого не стало, хоть и выяснилось, что брат прораба получил по заслугам, и как убийца, и как предатель. «Охота на доктора в полном разгаре», — подумал законник, с болью осознав, что никогда не сможет посмотреть в глаза жене доктора, если с доктором что-то случится.

-205-

— Заходите, господа! Двери в ад запираются! — помахивая ключом, выкрикнул драчун. — Бросьте вызов судьбе, и пусть она подавится!

Люди, улыбаясь, гуськом потянулись к кабинету.

— Хватит тебе за своё кресло беспокоиться, и не волнуйся ты так за свою жизнь, — увещевал седой мужчина догматика, заходя в кабинет.

Догматик фыркнул, а седой мужчина продолжил:

— Доктор ведь сказал, что всё это касается тех, кто ещё и не родился. Свою жизнь мы так и прокоптим, как и коптили раньше, но можем помочь нашим детям. Пойми, тут ведь не просто верить надо в то, что говорит доктор, а надо твёрдо знать. С открытым разумом изучать, а не с нашими заплесневелыми мозгами. Разницу усёк? Тут наука нужна, и хватит, сколько строили воздушные замки на вере в пресловутую справедливость. Надо заранее знать, что творим, а не просто надеяться на успех очередной авантюры ума. Не успеешь человеку дать в руки власть, а его ум уже занят вычислениями собственной выгоды.

— Точно, — встрял в разговор драчун, — а ради восстановления справедливости в свою пользу, готов даже родную мать заложить, — и нараспев продолжил:

— Если бы только знал человек, что, чем чище совесть — тем выше её продажная стоимость. Бедненький, не знает собственной выгоды, вот и мучается.

Смеясь, он запер дверь и, возвращаясь к своему месту, деловито добавил:

— Рассаживайтесь, господа, и не волнуйтесь. У доктора камни для разбрасывания уже на исходе, так что он скоро начнёт лечить самых пришибленных. Покрепче зафиксируйте себя в креслах и сможете сэкономить на анестезии.

Догматик злобно сверкнул глазами, но драчун не мог угомониться и, усаживаясь, обратился к нему:

— Ты не очень расстраивайся, что и среди докторов с низкой зарплатой есть умные люди.

— Согласен, — постарался спокойно ответить догматик. — У доктора есть чему поучиться.

— Тогда почему же ты противишься и не хочешь внять тому, что он говорит? — продолжил седой мужчина мысль.

Драчун не преминул с усмешкой пояснить:

— Потому что, кто мелко плавает — тот громко квакает.

Догматик негодующе посмотрел на драчуна, а тот добавил:

— Не мучайся, если мозги заклинило. Пока ты их расклинишь, уступи-ка своё место доктору, как более достойному представителю народа. Надеюсь, не забыл, что ты у нас главный поборник справедливости? Или сомневаешься, что доктор не сумеет вылечить твою идеологическую муру?

Догматик побагровел, но доктор поднял руку, и, призвав внимание к себе, с улыбкой произнёс:

— Я невольно вспомнил высказывание одного малыша: «На родительском собрании учительница говорила про меня так много хорошего, будто я уже умер».

— На поминках — или хорошее, или ничего, — добавил драчун, и все заулыбались.

Догматик расслабился и внезапно проявил заинтересованность: