Элисон Лури - Иностранные связи

Благодаря высокому росту Фред одним из первых замечает приближение друидов. Двадцать с лишним человек, все в белых балахонах с капюшонами, со старинными светильниками в руках, шествуют с востока по тропинке. Издали, на склоне холма, в неверном свете луны они кажутся до того таинственными, что сердце замирает, будто при виде оживших призраков далекого прошлого.

Джо и Дебби затаили дыхание, а Фред, охваченный невольным трепетом, обращается с молитвой к друидам и тем магическим силам, с которыми они связаны. В детстве, помнится, он точно так же загадывал желание на белую лошадь с возом сена. «Пусть все будет хорошо», — повторяет он про себя.

Но как только друиды подходят ближе, волшебство рассеивается — как и многие иллюзии Фреда, связанные с Англией. Вблизи друиды оказываются почтенными, вполне современными гражданами средних лет и старше. Под капюшонами прячутся гладкие, бело-розовые лица англичан — такие лица Фред изо дня в день видел в Британском музее. Взгляды у современных «жрецов» торжественные, сосредоточенные — будто из другого времени, хотя у многих поблескивают очки, а из-под длинных балахонов торчат всевозможные сандалии, кожаные и пластиковые, из которых лишь несколько пар сошли бы за древнеанглийские, да и то разве что на сцене.

Вогелеры если и замечают эти нелепости, то не придают им значения.

— Здорово! — восклицает Джо, когда друиды, миновав их, выстраиваются в неровный кружок перед зарослями деревьев на макушке Парламентского холма.

— Дух захватывает, — вторит ему Дебби и благоговейным шепотом добавляет, что многие — а если точно, то больше половины участников — женщины. Она прочитала в «Гардиан», что в друидизме царит равноправие полов.

Джо сомневается.

— В наше время — может быть, — шепчет он в ответ. — А изначально все друиды были мужчинами, разве нет?

Так или иначе, думает Фред, пока Вогелеры вполголоса ведут спор, эти современные лондонские друиды — не что иное, как переодетые любители. Их вождь размахивает мечом неуклюже и неубедительно; нелепы и две женщины в очках, машущие зелеными ветками на четыре стороны света. Обрывки песнопений, которые доносит ночной ветер, — скорее не англосаксонские, а начала нашего века, манера исполнения наводит на мысль о студенческих постановках древнегреческих трагедий. Сумасшедшие, кривится Фред, когда друиды вразнобой поднимают в воздух светильники, тоненькими интеллигентными голосками распевают гимн непонятно чему — кажется, Великому Кругу Бытия, — а из-под балахонов у них, будто напоминание о современности, поблескивают наручные часы и выглядывают брюки.

Фред брезгливо отворачивается от этого маскарада, не желая видеть фальши, которая окружает его со всех сторон, от Блумсбери до Ноттинг-Хилл, от огней Хайгейта на севере до Челси на юге.

Глядя в сторону Хэмпстед-Вилледж, он вдруг замечает, что по тропинке на холм карабкается еще одна женщина-друид, и вид у нее самый что ни на есть дурацкий, и поднимается она не с той стороны, и явно припозднилась. На вершине холма «жрица» останавливается, тревожно поглядывает на толпу зрителей, потом нетвердыми шагами идет дальше с таким видом, будто раздумывает, подходить ли к собратьям-друидам или не стоит. Вряд ли ее примут с распростертыми объятиями. Ладно бы опоздала, так еще и одета не по случаю — светильник забыла, а балахон с капюшоном у нее совсем куцый, не достает до земли почти на целый фут, хоть она и маленького роста, а из-под него торчат модные туфли на высоких каблуках.

Да уж, думает Фред, глядя, как приближается нелепая фигура, вот во что превратилась Англия с ее славной историей и традициями, политическими, общественными, культурными. Британия — древняя, бесстрашная, благородная богиня — съежилась, стала похожа на маленькую робкую старушонку в костюме друида…

Минуточку… Вовсе это не друид и даже никакая не англичанка. Это же Винни Майнер!

Восемь часов спустя Фред сидит на крыльце у Розмари в Челси, а рядом с ним — весь его багаж. Или не весь. Рано утром, когда он запихивал вещи в парусиновый рюкзак, голова у него все еще шла кругом после двух бессонных ночей. Впрочем, даже если он что-то и забыл, сокрушаться поздно: в полдень из Хитроу вылетает самолет.

Несмотря на усталость, на душе у Фреда легче, чем накануне. Во-первых, теперь он знает, что в Нью-Йорке его ждет Ру, а во-вторых, поделился плохими новостями о Розмари с Винни Майнер и благодаря ей же — с Эдвином Фрэнсисом, который уже вернулся из Японии и сейчас гостит у матери в Сассексе.