Роман Сенчин - Московские тени

– Да не надо, – замечает это женщина. – Они уже все. – И усмехается под респиратором: – Готовенькие!

На Маркина тоже слегка действует порошок. Он чихает, сморкается в платочек. В горле першит.

– Ничего, это не страшно. Вот ребеночка, конечно, пока не надо сюда. Аллергийка может… А дверь балконную можно открыть, проветрить. Им это не поможет. Им только воды не давайте.

Маркин открывает дверь на балкон. Отметил, что на улице дождь. Не сильный, кажется, но все же моросит. Гулять с ребенком, видимо, не получится. В кухню вбегает волна свежего воздуха.

Кончили. Предназначенный для их квартиры кулек порошка израсходован.

– Ну вот, избавила вас. – Женщина снимает перчатки, респиратор, кладет их в сумку.

– Спасибо.

Она подает Маркину бумагу.

– Вот здесь распишитесь, в графе «заказчик». – И добавляет несколько смущенно, как большинство простых людей, когда речь заходит о деньгах: – С вас шестьдесят два рубля.

– Да, да… – Маркин достает из кармана заранее приготовленные деньги, ставит на бланке подпись.

– Так, мг, вот, – собирается женщина. – Еще в три места надо… Прямо эпидемия какая-то этой осенью. До свиданья.

– До свиданья. Спасибо!

– Как, нормально обсыпала? – встречает Маркина жена.

Она с дочкой прячется в комнате.

– Нормально, – отвечает Маркин, опускается на тахту.

Дарья на полу, таскает за волосы куклу.

– Может быть, нам погулять сходить? – спрашивает жена. – Ольги, жалко, дома нет. Одним придется. А ты пока поработаешь.

– Дождь там, – говорит Маркин.

– Правда? Сильный?

– Не знаю. Какая разница…

Елена подходит к окну.

– Да, капает. И небо все затянуто… – Она садится рядом с мужем. – Прогулка, значит, отменяется.

Смотрят в телевизор. Идет, кажется, сериал про Робин Гуда.

Маркин берет программу, ищет, что бы посмотреть.

– Совсем мертвая программа, – вздыхает жена. – Тоже мне, воскресенье… «Горькую луну» бы дождаться…

– Мда, – соглашается Маркин и откладывает программу.

– А сколько времени?

– Четвертый час. Минут пятнадцать четвертого.

– Даша поспала полчасика и запросилась из кроватки. После прогулки лучше спит…

Наблюдают за дочкой. Та, прекратив таскать куклу, что-то люлюкает, глядя кукле в глаза, затем снова принимается таскать за волосы.

– Ей же больно! – восклицает Елена. – Ай-я-яй, доча! Нехорошо так с маленькими обращаться. Да-арья, перестань!

Дочка, видя, что на нее обратили внимание, визжит и мучает куклу пуще прежнего.

Приводят в порядок кухню, прихожую, туалет, ванну, Елена сметает тараканов (некоторые еще шевелятся) и спускает их в унитаз; нарушает инструкцию – протирает пол влажной тряпкой. Маркин сдвигает шкаф, столы к стене, возвращает на место тетрадь и Кнута Гамсуна.

– Хоть бы удачное средство оказалось, – говорит жена. – А то и карандашом мазала, и этот «Комбат» покупала дурацкий. Никакого эффекта.

– Посмотрим…

– Да, Саша звонил, я ему разрешила до половины восьмого задержаться.

– А пообедать?

– Сказал, что у друга перекусил. Сидят у него, играют.

– Угу…

– Пусть отдохнет, завтра в школу, – вздыхает Елена то ли с грустью, то ли с завистью (надоело дома сидеть).

– И на работу, – добавляет бесцветно Маркин.

Он ожидает, что сейчас жена заговорит о своем незащищенном дипломе на высших режиссерских курсах при ВГИКе. Но, слава богу, не стала. Вместо этого произносит:

– Надо бы картошки купить. Ты всю дочистил?

– Почти что. На суп хватит.

Жена протирает плиту, раковину, Маркин выскребает тараканов из-за батареи.

– Дождь, может, кончился, – после довольно долгого молчания говорит Елена и выходит на балкон. – Ребенку воздухом подышать…

Маркин направляется вслед за ней, разминая сигарету.

Стоят, облокотившись на ограждение. Внизу тесный дворик, несколько тополей, десяток железных гаражей-ракушек. Дальше – улица Судостроителей, ряды домов до самого горизонта. По улице тащится, позвякивая, трамвай; прохожих мало, машин тоже. В палатках скучают продавщицы. Дождь…

Двенадцатый этаж. Маркин чувствует, как побежали по спине и под мышками холодные мурашки. Никак не может привыкнуть к такой высоте. Прямо под ними – заасфальтированная площадка и крышка канализационного люка. Эта крышка – точно мишень… У Маркина подрагивают колени, кончики пальцев противно пощипывает.

– Пойдем внутрь, – предлагает он, бросая окурок.

– Да, прохладно, – отвечает Елена. – Пойдем.