Михаил Липскеров - Черный квадрат

– Ну что, – сказал вампирек Лолите, – пойдем, дева, жажду я тебя очень. Прямо в горле пересохло.

И тут Лолита моя встала так гордо, подбоченившись, груди белые взбила, косами русыми лоно прикрыла и гордо так спрашивает недоноска:

– И с какого это бодуна я, княжна, должна утолять жажду упыря, ютящегося в коммунальной могиле? Я, из палат каменных вышедшая, в холе и неге выросшая. На кого зуб тянешь, фраер? Мой жених порвет тебя как нечего делать. Порвешь, милый?

Я, честно говоря, не был знаком со способами рванья упырей, но готовность свою выразил, для начала порвав на груди кольчугу. Упырь усмехнулся, махнул рукой, и за спиной у него вырос замок компьютерный, плечи его расправились, плащ за спиной роскошный образовался, а во рту вылупились два зуба, напоминающие что-то палеонтологическое. Вылитый Дракула Шестнадцатый, ну как две капли воды... Хотя где я мог его видеть?.. Я уж пожалел, что кольчугу порвал... А может, следует подумать над предложением аглицкой принцессы?.. Но нет, буду биться с Дракулой. За любовь. А чем? Хазбулатный меч не спасет. Серебряный нужен. Кол осиновый в сердце загнать? Где осину взять? Стоп! И вспомнил я об обереге, который в нашем роду передавался из поколения в поколение. Щепка осины, на которой повесился Иуда. Сорвал я оберег с шеи и направил на Дракулу. Тот призадумался, а Лолитка моя на руки мне бросилась и в губы засосом детским неловким впилась. И силушка моя вмиг куда-то испарилась. Не вся, конечно. Кое-что осталось. Но для битв с вампирами не приспособленное. И щепка осиновая куда-то из рук вывалилась. И усмехнулся Дракула Шестнадцатый, и расчесал клыки свои страшные, и протянул их к шее ненаглядной моей. И не видать нам ночей брачных, детей малых, блин, не рожать, не воспитывать, блин, в институт, блин, не поступать, от армии, блин, не откашивать. И чего, блин, от аглицкой телки отказался?

И тут из-за леса, из-за гор появилось Ярило, блин, круглое, блин, как блин. И свет дневной, свет Даждьбога нашего русского, оказался невыносим для мамалыжника. Завыл он тоскливо, схватил тетку Черномор, и нырнули они вместе в могилу тайного советника Апполинария Афанасьевича Щегловитого, выкинув из нее его останки. Потому как одиночная могила для любви втроем уж никак не приспособлена.

Обнялись мы с суженой моей, чтобы достойно русских княжеских фамилий провести свое первое брачное утро, как котяра Баюн с неба свалился, Лолиту усыпил и принес формальное предложение руки и сердца аглицкой принцессы, которое я с негодованием отверг.

– И пол-аглицого царства в придачу, – приподнял правую бровь Баюн.

– С колониями? – уточнил я.

– Об этом говорено не было, – отвечал Баюн.

– Так выясни, урод.

– Исделаем, батюшка, – взял под козырек Баюн и исчез.

А я стал ждать. Когда краса моя ненаглядная проснется, чтобы долг свой супружеский исполнить. Или когда Баюн вернется с вестями от красавицы аглицкой.

И тут, откуда ни возьмись, налетели гуси-лебеди числом два. Гусь – одна штука. Лебедь – вторая штука. Подхватили спящую царевну мою под белы руки и понесли ее туда, не знаю куда.

– Привет с Туманного Альбиона, – помахал лапой гусь.

– Чуваки, – заорал я, – куда вы ее?!

– Куда Макар телят не гонял!.. – донесся из небесной выси голос лебедя, и все исчезли.

И тут кот Баюн явил себя во всем великолепии. Как настоящий джентльмен. Модно одет, чисто выбрит и слегка пьян. Закурил сигару, стряхнул пепел в снятый с головы цилиндр и сказал:

– Должен вам доложить, сэр, что принцесса готова...

– Бабы всегда готовы, когда у них голова не болит.

– Я не об этом, сэр...

– Потом переговорим. Сейчас надо некоего Макара найти, чтобы узнать, куда этот самый Макар телят не гонял. Там и Лолита моя обретается. Опять аглицкая принцесса подсуетилась?

– Увы, сэр. Оне-с. Чтобы Лолита вас от размышления не отвлекала. А эсквайра Макара мы знаем. Тут недалеко ферма его. Скачите за мной, сэр.

И кот Баюн, вытряхнув пепел из цилиндра, сел верхом на сигару и засвистел с кладбища. А я на своем верном жеребце за ним. И точно. Рядом с кладбищем стоит курная ферма, а на завалинке сидит мрачный эсквайр Макар в косоворотке, домотканых портках, лаптях и козлиной бороде. Увидев нас, сказал коту:

– Дай докурить.

Баюн достал из кармана смокинга новую сигару, откусил конец, закурил и протянул ее Макару. Тот затянулся, пожевал дым, выплюнул его вместе с сигарой, подобрал с земли откусанный конец, раскрошил, добавил немного сухого навоза, свернул козью ножку и с наслаждением затянулся.