Иосиф Гольман - Счастье бывает разным

Ли Джу не стала ждать, пока они договорят, пошла дальше, сквозь арку, на тихую темноватую улицу, поэтому, когда Чистов ее догнал, он, прежде чем что-то увидел, уже все услышал.

И то, что он услышал, ему не понравилось.

Невидимый пока гражданин с угрозой крикнул:

— Эй, косоглазая! Иди сюда!

Чистов перешел на бег, отстегнув собаку.

— Кому я сказал, тварь! — продолжил тот.

А вот и он. И не один. Двое — у стены, пока не вмешиваются. Третий, самый активный, двигается за ускорившей шаг Мариной. Но на каблуках не очень-то разбежишься. Он уже догнал Ли Джу, схватил ее за плечо. Больше ничего не успел сделать: сильнейший удар сзади в ухо сбил урода с ног, тот рухнул на мокрый после недавнего дождя асфальт.

Марина обернулась и… остановилась!

— Беги отсюда! — крикнул ей Чистов.

К нему уже подлетали двое друзей потерпевшего. У первого на руке был кастет.

Нападавший замахнулся и с лету ударил.

Мимо.

Но и Чистов не сумел воспользоваться моментом, так как не убедился, что Марина в безопасности. Пока оглядывался — тот нанес новый удар.

Металл чуть задел кожу.

В мозгу вспыхнуло давно забытое — и всего-то один раз прочувствованное ощущение — желание убить. Надо было только точно понять, где третий, последний член банды.

Хватило полувзгляда.

Третьего трепал щенок — еще неумело, не жестко. Но осознанно и с ненавистью. Тот, не распознав с лету возраст собаки, был здорово напуган.

Все.

Теперь можно действовать.

Застывшее было время как будто включилось вновь.

Рука с металлом опять выстрелила в его лицо.

И — как много лет назад — обманное движение, уход в сторону — и акцентированная двойка в голову нападавшего.

Правда, теперь, когда у того хрустнула кость, мозг Чистова не сжался в животном испуге. Наверное, потому, что за спиной была так и не убежавшая Марина.

А еще потому, что в трех метрах от него Фунтик безуспешно пытался сгрызть ногу третьего мерзавца. А следить надо было за руками.

Точнее — за правой рукой, в которой появился нож.

— Если порежешь собаку — умрешь, — спокойно сказал Чистов.

Тот с ужасом смотрел на молча рвущего его штаны пса и на только что поверженных соратников. Из-под лица обладателя кастета на асфальт вытекала черная в свете далекого фонаря кровь.

— Брось нож, — еще раз сказал Чистов. — Или я тебя убью.

Тот разжал пальцы, нож звякнул об асфальт, и Дурень переключился на железку.

Чистов свистнул Фунтику, схватил не слишком напуганную Марину за руку и потащил ее по направлению к парковке. Обернувшись, крикнул продолжавшему тупо стоять парню:

— Вызови «Скорую»! Ты ничего не видел!

Тот, как зомби, кивнул, а троица, включая Фунтика, стремительно удалилась с места происшествия.

— Поехали отсюда. — Теперь инициативу взяла в свои руки Марина.

— Зачем? — не понял Чистов.

— Вам нужны разбирательства? — спросила она.

Понял. Не нужны. Он сел с ней в машину, Фунтик запрыгнул в заднюю дверь. Она завела мотор, и неприметный автомобильчик быстро тронулся. Осмотрелись уже у Марины дома.

На щеке Чистова была царапина. А завтра, видимо, появится и синяк.

Кровь была и на морде Фунтика. Сначала Чистов решил, что это кровь третьего. Но, приподняв его отвислую губу, увидел изрезанные десны и щеки — Фунтик пару раз укусил нож за лезвие.

— Дурень ты, дурень, — ласково сказал Чистов.

Марина приподняла губы и тоже осмотрела пасть собаки.

— Ничего не надо делать, — сказала она. — Там достаточно слюны.

Слюны действительно было достаточно. Чистов вытирал ее бумажными салфетками, выданными по его просьбе Мариной. Сначала следы были красными. Потом — розовыми. Минут через десять кровотечение из поверхностных порезов практически прекратилось. И в самом деле, зажило как на собаке.

Чистов непедагогично поцеловал Фунтика в морду. Тот попытался сделать алаверды, но хозяин уклонился и собрался уходить домой.

— Я вас довезу, — сказала Марина.

Владимир Сергеевич не стал отказываться.

На этот раз поехали на «бумере» — большей частью из конспиративных соображений. За полсотни метров до арки — предварительно осмотревшись — Чистов с Фунтиком попрощались с водителем и сошли.

На месте происшествия уже никого не было. Зато консьерж, многие годы здесь работающий пожилой отставник, несмотря на позднее время, сидел на посту и смотрел в свой телевизор.

«Черт, у него же еще и камера над аркой есть», — вдруг вспомнил Владимир. Там, конечно, было темно, но, похоже, разборок все-таки не избежать. И то, что они скрылись, не очень хорошо. «Однако гораздо лучше, чем если бы нас изуродовала гопота», — спокойно додумал свою мысль Чистов.