Ирина Велембовская - Женщины

— Дождевик надень да ступай, — посылала мать Алю, когда чуть перемежилось. — Не размокнешь, ай ты сахарная? После дождя и редить-то любо. Неравно завтра опять прольет. Тогда и вовсе в эту пучину не влезешь.

Але не очень хотелось слезать с теплой лежанки, где она играла со своим Славиком, которому уже пошел второй год. Но если мать сказала — лучше идти, а то раскричится и вечером из дома не пустит. Она спрыгнула, стала одеваться, а мальчишка сразу же перекочевал на бабкины руки.

— Ох ты связа наша! — сказала тетя Груша, а сама тянулась поцеловать его в светлое темечко. — Без тебя мы сейчас в четыре-то руки так бы наддали!..

Когда Аля вышла на улицу, дождя уже не было и стало очень тихо… Казалось, слышно, как сбегают капли с осота, как распрямляется примятый молодой овес и стремится кверху теплый парок от чернозема. Дорога, на которой еще вчера перинкой лежала серая пыль, стала черная и вязкая, как смола, заплыла лужами, и в них купались прыткие воробьи.

На участке свекла стояла бодро, несмотря на дождь, подняв, как заяц, зеленые уши. Над бороздами расплывался белый пар. А с полудня начало так греть, что свекольные листья, казалось, под руками растут, набухают.

— Алька, это ты там?!

Аля оглянулась: мимо участка со станции шла Дуська Кузина. Каждое лето приезжала она в Гуськи навестить родню. Заходила всегда и к Ягодкиным: Дуськина старшая сестра доводилась тете Груше невесткой.

— Помоги чемодан донести. Ей-богу, без рук осталась!..

…Тем же вечером Дуська со своей сестрой, тети-Грушиной невесткой, сидела у Ягодкиных в избе. Вид у нее, как и всегда, был шикарный. В прошлый приезд, Аля помнила, голова у Дуськи была цвета соломы, а теперь отливала темной бронзой. Платье узкое, в обтяжку, с двумя «молниями» по бокам. На маленькой короткой шее — круглые, чуть ли не по яйцу, бусы в два ряда. Рот сильно подведен. Но краску она тут же съела со студнем.

Дуська рассказывала за столом, что живет очень хорошо. Дали ей от мебельного завода однокомнатную квартиру: газ, вода горячая — все под рукой. Обстановку купила новую, старья за собой не потащила.

Аля сидела с сынишкой на руках. Тот тянулся схватиться за бусы на Дуськиной шее.

— Завела ты себе заботу! — снисходительно сказала Дуська и протянула руку с острыми коготками, чтобы погладить Славика по голове. — Была бы ты вольный казак, я бы тебя сейчас с собой увезла, на завод к нам устроила. Чего ты тут, в деревне-то, увидишь? Так и засохнешь на своей свекле!

Аля от неожиданности не знала, что и сказать. А мать, хотя втайне и держала в голове, что рано или поздно Альке надо куда-то отправляться за счастьем, тут тоже растерялась: вдруг уж как-то сразу…

— Да нет, у нас вроде бы сейчас ничего… Хлеб бесперебойно, картошек хватает, и деньгами дают… Опять же и товар всякий привозят, модное даже. Зачем ей от своих отбиваться? Тут мать, родня…

Дуська усмехнулась:

— «Картошек»!.. Господи, да что же она, с матерью да с родней век сидеть будет? Странно ты, тетя Груша, рассуждаешь! Она же молодая, ей жизнь устраивать надо.

— Это — верное твое слово, — тихо сказала тетя Груша и сунула к лицу старый фартук.

Все глядели на Алю, ждали, что она скажет. И она долго молчала.

— Вот если бы всем вместе… — робко сказала она наконец.

Тут уж вмешалась и невестка, Дуськина сестра:

— Да куда ж вы всем табором-то, как цыгане? Кто вас там ждет? — И стала горячо доказывать: такой случай упускать глупо. Свой человек поможет, устроит. — На штапельное платье ты и тут, конечно, заработаешь, да кому ты тут нужна и в штапельном-то? А в городе просторней, никто там про тебя не знает, глядишь — и найдется человек. Тогда и Славку заберешь. Мы их тут не обидим.

Тетя Груша первая сообразила: невестка потому так старается, что тут свой интерес — Алю проводят, свекровь к себе заберет, чтобы за ее ребятами смотрела, а молодая хозяйка на ферму выйдет, не то грозят участок обрезать. Дворы рядом, огорожу небось мечтают снять, чтобы полгектара чернозему себе прибрать: одной картошки возов тридцать накопают.

И тетя Груша сказала самым решительным образом:

— Алевтина пущай едет, а мы со Славиком из своего дому не пойдем. Так что и не рассчитывайте. Я не из трех щепок складена, чтобы в сиделках вам сидеть. Еще и в колхозе поработаю. Пенсию вот дадут. Алька деньжонок нам когда пошлет. Проживем. А вы свои дела, как хотите, управляйте. Не за-ради вашего интереса мне Альку с глаз отпускать. За-ради ее самой — другое дело. Может, правда, бог даст, жизнь свою оборудует.