Юлия Вертела - Черный шар

– Какой ты все-таки славный, – проворковала Катя, пристально разглядывая его профиль.

Он быстро обернулся к ней:

– Кукушка хвалит петуха… – и тут уже оба расхохотались.

Непринужденно обмениваясь фразами, они незаметно миновали свой дом, обогнули книгообмен у площади Восстания и неторопливо двинулись в сторону Адмиралтейства…

– Если я не могу быть христианином, мусульманином или буддистом, – продолжал рассуждать Нил, – могу я быть камнем на дороге или травой у обочины, ну скажи?

– В каком-то смысле камнем быть сложнее.

– В том смысле, что камни не злы и не порочны?

– Их непорочность от отсутствия души. Где нет одушевленности, нет и порока, – Катя не слишком вдумывалась в то, что говорила.

– Откуда тебе это известно? – Нил, наоборот, был всецело поглощен темой. – В человеческом понимании душа – это вязкое тесто, распухшее на дрожжах религиозности. Да разве можно такую душу хотя бы рядом поставить с душой растения, простой и безыскусной? Все помыслы человека – дрянь! Он ковыряется в этой плохо перевариваемой массе из богов и идолов, веры и суеверий, пытаясь найти смысл жизни. А подняться до этого смысла только и можно, став травой или камнем. Ты представь, ведь они в гармонии с миром. Пригреет солнце – камень теплый, наступает тьма – он трупом застывает в ней, и никаких терзаний!

– Но ведь это не жизнь. Это почти самоубийство, – перед Аничковым мостом проплывал прогулочный катер, и пассажиры в летних одеждах приветливо помахали руками заболтавшейся парочке со свертком.

– Ты видела, какие неприязненные взгляды бросают друг на друга представители разных вероисповеданий? Камни же не одаривают друг друга ненавистью! – лицо Нила просветлело. – Я понимаю Бога как солнце. Светит всем одинаково, а там уж кто как его лучи воспринимает… Иные принесут дары и думают, что солнце уж и в услужении у них, а ведь ему все равно, кого согревать! Оно ни злое, ни доброе! Греет оттого, что не может иначе. Это мы его в пустыне проклинаем, а на севере боготворим. А оно-то не казнит и не милует. Потому и Суда Страшного нет, что не судья оно, а Свет… И жизнь дает не за заслуги, и испепеляет не за грехи, – Нил сжал Катину руку. – Если я и приму Бога, то только солнцу подобного. Не учителя, не карателя, а нечто светлое, и неизменное, и любимое каждой тварью, которая думает, что и не знает его, и не любит, и не помнит, а сама на нем лишь и зиждется! Ему в ответ улыбается, его светом наполняется… – Нил сиял. – Как трава, как дерево, с той лишь разницей, что они в Боге безмолвствуют, а люди все пытаются ему свои мысли приписать, и впору посмеяться тому камню над ними, да он выше этого и не гордится.

Катя зачарованно смотрела на спутника, он был так взволнован, словно рассказывал ей историю любви.

– И ведь не чувствую я себя ни скверным, ни грязным, что вне церкви я, вне религии. Скажи, разве солнце дарит свет за нашу веру в него? И по вере каждый тепла получает? Да нет же! Свет божественный – есть свет безадресный. Такую простоту говорю, что самому удивительно, а ведь узревшие “истинного Бога” растерли бы меня в порошок…

Раскалившаяся звезда наконец-то вступила в свои царственные права, прогревая фасады зданий и асфальт под ногами спешащей улицы, и Нил блаженно смотрел на свежее голубое небо.

– Вот я весь тут перед ним, раскрытый, как подсолнух! Я ведь с рождения во власти солнца… – не унимавшийся лектор состроил рожу бесконечно счастливого идиота. – Да что я, все мы – солнцепоклонники. Ты посмотри на людей. Куда б они ни шли – на работу, на свидание, в церковь, все они с ним, в нем, под ним, им осчастливленные и умиротворенные.

Лица прохожих плавились в радостных улыбках и ухмылках. Около сквера перед Александринским театром гуляки купили мороженое и не спеша прохаживались по дорожкам.

– А что, если организовать партию любителей солнца? Ну и набьется же туда народу, – хитро прищурилась Катя, поглядывая краем глаза на шахматную партию, которую разыгрывали на скамейке два пенсионера.

– Можно… но лучше не организовывать. Пусть идеи остаются свободными.

– А мы с тобой организуем партию на двоих: только ты и я.

– Тогда уж лучше на троих, чтоб не нарушать обычай. Думаю, Маша не будет против.

Девочка, ничего не подозревавшая о создании новой партии, мирно покачивалась на руках Нила. Почти всю полдневную прогулку он держал ее спокойно и бережно, безо всякой потуги на самопожертвование.

– Может, зайдем куда-нибудь перекусить, – предложила Катя с тайной мыслью затащить Нила в любимое заведение.