Валерий Генкин - Санки, козел, паровоз

Целую, доченька, тебя и твоего мальчика.

Дорогие детки! Итак, завтра, 25-го, забираем вас домой. Именно завтра, тк кк послезавтра понедельник и я не рискну. Отсылаю тебе 10 яблок. Папа говорит, что это специфическое лечение почек. Дома для вас с сыночком приготовлено много подарков.

Целую вас.

Дорогие! Дежурный врач удивился, что меня здесь держат. Мне кажется, тетя Рая перестаралась со своей протекцией. Мальчик очень бледненький. Глазки прошли. Когда его приносят, он почти никогда не спит, а все смотрит и корчит рожицы. Ему надо гулять, а он из-за меня сидит здесь без воздуха.

Мамочка, приди завтра утром, поговори с врачом, скажи, что дома у меня есть соответствующая обстановка, чтобы лежать и хорошо питаться. А потом приезжай за мной. Осе я не пишу, т. к. нет настроения, да и что писать? Все одно и то же и ничего нового. Вот буду дома, тогда напишу.

Ну вот, появилась и тетя Рая. Виталик еще вспомнит о ней, но ведь и ты ее знала. Именно тетя Рая — через тридцать с лишним лет — по протекции устроила в роддом и тебя! А ведь и у меня сохранились все твои записочки оттуда. Почитаю тебе как-нибудь.

Каким он был, Виталик до вскрытия секретера не имел понятия. Розовый туман, идеальный мужчина, противопоставляемый бабой Женей всем прочим — а главное, второму маминому мужу Анатолию. Ну были, конечно, фотографии. Папа на пляже: стройный и — странно — мускулистый и хрупкий одновременно. Папа с мамой у парапета набережной в Гурзуфе: щегольские белые брюки и вполне пролетарская майка. Портрет в три четверти, можно сказать — парадный: и правда, очень красивый молодой человек, печальные глаза, чуть вялый рот, из кармана пиджака выглядывает колпачок авторучки — уж не той ли, о которой в письме из деревни Кабаки он давал указания? И несколько снимков в офицерской форме — еще без погон, до погон дело не дошло. Вот, в сущности, и все.

Папины письма, почти все, как и говорил, фронтовые, числом более ста, были стиснуты в тугую пачку, обернутую калькой и перетянутую красной выгоревшей тесьмой, — похоже, десятки лет ее не разворачивали. Теперь до них добрался любознательный и педантичный (как же, хронология!) Виталик.

1.6.40

Дорогая малютка!

Сегодня последний день здесь. Мой новый адрес: БССР, Брестская обл., гор. Коссово, 73 стр. полк, штаб полка, воентехнику 1 р. Полякову И.Н.

Ты напрасно беспокоишься, малютка, что я в чем-нибудь себе отказываю. Нет, крошка, я питаюсь хорошо. Мои расходы в месяц не превышают 300 р. Размеры моего теперешнего жалованья мне неизвестны. Хотя должность солидная, но часть пехотная, а в таких ставки ниже, чем в моторизованных.

Что-то я стал реже получать письма. Не сдавай темпы, малютка.

Будь здорова, крошка.

Целую тебя и Виталика крепко-крепко.

Привет родным и знакомым.

2.6.40

Дорогая, любимая малютка!

Назначили меня нач-ком военно-технической части пехотного полка. Должен признаться, пока я имею довольно слабое представление об этой работе. Но все это ерунда. Соскучился я очень по тебе и Виталику. В комнате живем вдвоем с одним командиром, ленинградцем. Комната хорошая, изолированная. Правда, ни готовить, ни убирать хозяйка не будет. Питание переносится в столовую. Расходы, конечно, несколько возрастут.

В этот полк два месяца тому назад мы перевели человек 150 красноармейцев. Сегодня встретил кое-кого из них. Меня окликали из окон. Обнаружилось, что я был весьма уважаемым нач-ком штаба. Один симпатичный юноша сказал даже: «Ну, раз вы опять с нами, будет веселее». Должен тебе сказать, малютка, что теперь только я начинаю понимать, что значат отношение к людям и забота о них. Молодой человек особенно восприимчив в этом смысле и нуждается в чуткости. Наша теперешняя жизнь требует большого внимания к вопросу о смягчении отношений между людьми, точнее — вопросу о введении в обиход слова «добро». Мы несколько ожесточились. Ты, вероятно, удивляешься, что я занимаю тебя подобными рассуждениями. Здесь довольно много времени для размышлений, а я остался один со своими думами.

Будь здорова.

Целую тебя и Виталика крепко-крепко.

Привет папе и маме.

Ах, эта корявость, эта суконность «вопроса о введении в обиход слова “добро”» — Виталик смотрит на фотографию отца, которого совершенно не помнит живым, и верит, верит: Ося Поляков абсолютно искренне хочет ввести это самое добро в обиход.

5.6.40

Дорогая малютка!

Вот уже три дня как я на новом месте. Устроился прилично. Комната хорошая. Обедаю в столовой. Завтракаю и ужинаю дома. ( Как хорошо ты скрываешь неподдельный интерес к сведениям, что некий воентехник первого ранга в июне 1940 года в городе Коссово обедает в столовой, а завтракает и ужинает — дома! Ну, потерпи, Виталику это показалось важным .) Начинаю работать с восьми. С двух до четырех обед. Расстояние до столовой 3 км. Туда и обратно шесть.