Сью Таунсенд - Королева Камилла

Билл Брейзьер с немалым удовольствием ответил:

– Плохо, Джек, я сомневаюсь, что он пройдет дальше обсуждения в комиссиях. Народ любит стремянки, никто не хочет вызывать специалиста всякий раз, как надо покрасить потолок или сменить сраную лампочку.

– Да, – сказал Джек огорченно, – они хотят грохаться со своих сраных стремянок, ломать сраные руки, ноги и ключицы, получать сотрясение мозга, а потом требовать «скорую помощь» и сраную койку в больнице, оплаченный бюллетень и физиотерапию.

Билл Брейзьер сказал:

– Нельзя написать законы на все случаи жизни, Джек. Людям надо разрешить падать со стремянок. Будь твоя воля, ты бы и смерть запретил законом…

– Запретил бы, – согласился Джек, который с мальчишеских лет боялся небытия, черной бездны смерти. Считается, что мужчины каждые десять секунд думают о сексе, верно? Ну а Джек думал о смерти.

– Так ты считаешь, Билл, что этот Сынок Инглиш серьезный соперник?

– Полагаю, да, – ответил Брейзьер.

– Он недавно согласился выложить пятнадцать тысяч, чтобы ему сделали зубы, и, как говорит моя жена, – а она в таких вещах спец – у него красивые волосы и добрые глаза, и еще он, чтобы расслабиться, гладит перед телевизором.

– Гладит?

Джек не сразу понял, о чем речь. Какая– нибудь средневековая забава?

– Гладит! – подтвердил Билл. – Утюгом одежду.

– Ах, гла – адит , – протянул Джек. – Жалкий клоун.

Его собственная голова лысела с пугающей скоростью, а глаза были вечно красные от недосыпа.

– Посмотрим, каким красавчиком он станет, поработав в этой должности годиков несколько.

– Ты так говоришь, будто он нас уже уделал, – сказал Билл.

– На него что‑нибудь есть? – поинтересовался Джек.

– Почти ничего, – ответил Билл. – В Оксфорде предупреждение за смятый дорожный конус, а в 1987–м его штрафовали за превышение скорости на трассе Ml.

– Сколько ехал? – спросил Джек.

– Семьдесят пять миль.

– Семьдесят пять, – мечтательно повторил Джек. – Золотой век был… Сейчас и пятьдесят за счастье, скоро на этот чертов север быстрей будет пешком.

– Да уж. Отвратительно, правда? Я считаю, это вина правительства.

Джек вроде бы даже посмеялся вместе с Биллом, точнее, он растянул губы в подобии ухмылки и издал фырканье. Но с тем же успехом он мог и разрыдаться.

– Я скажу, чтобы порыли поглубже, да? – спросил Билл.

Он подался к дверям, но Джек удержал его вопросом:

– Билл, ты хочешь, чтобы мы выиграли эти выборы? А то, может, было бы славно посидеть в оппозиции? Отдохнуть несколько лет на скамейке запасных?

Билл ответил:

– И позволить этим новым тори похерить все, чего мы добились?

– Проверка на вшивость, – успокоил Джек.

Следующий час ему предстояло изучать доклады и справки и совещаться по телефону с главой палаты лордов на предмет утверждения даты переговоров по поводу утверждения даты переговоров о мире, но вместо этого он отодвинул бумаги, отключил телефон и врубил телевизор. Анна и король Сиама танцевали польку в бальном зале в Сиаме. И, наплевав на все увещевания секретаря и на то, что правительство ждет в полном сборе, Джек не двинулся с места, пока Анна не пропела грустное прощальное слово Юлу и по экрану не побежали титры [14].

Мистер Анвар, узнав из теленовостей, что фигурные шлепанцы скоро запретят, выждал, пока цены на них упадут, а потом заказал целый автопоезд. Его лавка была забита связками шлепанцев. Там были львы, тигры, жирафы, кошки и собаки, слоны и какие‑то другие, не столь легко опознаваемые зверушки. Были тапочки, скроенные по подобию человека, – знаменитые политики и кинозвезды. Имелась и транспортная тематика: машины, самолеты, грузовички, кораблики, паровозик Томас [15]и космический корабль «Аполлон».

К десяти утра на улице выстроилась беспокойная очередь ожидающих открытия магазина. Внутри мельтешили мистер и миссис Анвар, лихорадочно вспарывали картонные коробки, вытягивали шлепанцы из пластиковых пакетов и перекидывали их своим пышкам – дочерям, которые разбрасывали товар по полкам – по размерам, не особо учитывая фасон или половую принадлежность.

– Божьи создания все здесь, – сказал мистер Анвар жене.

Она ответила, вынимая пару шлепанцев с физиономией Джорджа Буша:

– И дьяволовы тоже.

Когда первые несколько покупателей вышли с гигантскими тапками и сообщили, что мистер Анвар продает их по фунту за штуку, то есть по два фунта пара, очередь заволновалась. Справедливым это показалось только Ферузе Амиз, соседке принца Эндрю, потерявшей ногу в Курдистане при загадочных обстоятельствах. Чарльз и Камилла опоздали и оказались в хвосте очереди, самые популярные модели уже раскупили. Симпсоны, телепузики, собачки с носами – пищалками и усатые кошки мгновенно закончились. Чарльза прельстили тапки – слоны – вздыбленными поролоновыми хоботами и резиновыми бивнями. Обувшись, он зашаркал через магазин к Камилле, которая в этот момент выбирала между Сталиным или Кинг – Конгом, только они и остались ее размера.