Розамунда Пилчер - Сентябрь

За изгородью Вайолет посадила деревья: на восточной стороне несколько рядов сосенок, — конечно, она больше любит лиственницы, но сосны растут гораздо быстрее и надежно защищают от ледяных зимних ветров; с западной стороны над речкой склонялись ивы с перекрученными стволами, кусты бузины, черемуха; вдоль нижней стороны деревьев не было, она хотела сохранить вид. Там посадили азалии, лапчатку. Весной в траве, сменяя друг друга, расцветали подснежники, крокусы, гиацинты, нарциссы, тюльпаны.

Справа и слева от дома разбили две фигурные клумбы, одну с розами, другую с однолетниками и многолетниками; между ними посеяли просторный газон. Стричь траву на склоне было куда как непросто, и Вайолет купила электрическую газонокосилку, но тут снова вмешался Эдмунд, он был уверен, что она перережет косилкой кабель, и ее убьет током, потому и нанял Вилли Снодди, чтобы тот приходил раз в неделю и косил газон. Вайолет отлично знала, что со сложной техникой Вилли тоже не в ладах, однако спорить с сыном не стала, зачем попусту терять время. Вилли то придет, то не придет, мучаясь тяжким похмельем, и тогда довольная Вайолет сама выкатывает косилку и ловко стрижет траву. Однако Эдмунду ничего не рассказывает.

Что касается дома, тут она все перестроила, как бы повернула его на сто восемьдесят градусов и перепланировала все внутри, снеся стены тесных затхлых комнатушек. Теперь парадный вход был на северной стороне дома, а бывший парадный превратился в стеклянные двери гостиной, которые открывались прямо в сад. Бетонную лестницу она велела убрать, вместо нее полукругом спускались ступеньки, сложенные из камней, которые некогда лежали в старинной ограде. Теперь в щелях между камнями росли обриеция и душистый тимьян, когда на них наступаешь, в воздухе разливается крепкий приятный аромат.

Поразмыслив, Вайолет решила, что унылый тусклый цвет каменных стен дома будет ее угнетать, и велела отштукатурить их и выкрасить белым. Наличники и двери обвели черным, и дом сразу засиял, заулыбался. И последний штрих — Вайолет посадила у стены глицинию. Правда, за десять лет глициния довилась всего лишь ей до плеча. Вряд ли она доживет до тех времен, когда глициния поднимется на крышу. В семьдесят семь разумнее разводить однолетние цветы.

Не хватало только оранжереи. В Балнеде оранжерею строили вместе с домом, так пожелала мать Вайолет, леди Примроуз Айкенсайд, не любившая прогулки и игры на свежем воздухе. Леди Примроуз была убеждена, что, коль скоро судьба забросила тебя в суровую, холодную Шотландию, жить там без оранжереи немыслимо. Во-первых, в ней можно выращивать цветы для дома и виноград, но главное — там так приятно сидеть, когда солнце светит, а ледяной ветер пронизывает до костей. Всем известно, что именно такие дни выдаются в Шотландии и зимой, и весной, и осенью. Впрочем, леди Примроуз проводила в оранжерее довольно много времени и летом, принимала там гостей, играла в бридж.

Вайолет любила оранжерею в Балнеде вовсе не за возможности светского времяпрепровождения; она с наслаждением окуналась в мирную тишину, вдыхала теплый воздух, запахи влажной земли, папоротников, фрезий. Когда на дворе ненастье, в саду не погуляешь, зато как славно бродить по оранжерее, и где еще так уютно сидится после обеда с номером «Таймс» и кроссвордом.

Вайолет скучала по оранжерее, но после долгих размышлений решила, что Пенниберн слишком маленькая и скромная усадьба, оранжерея здесь будет неуместна. Дом сразу приобретет нелепый претенциозный вид, а она ни в коем случае не могла бы нанести такую обиду своему новому жилищу. В конце концов, кроссворды можно отгадывать и в солнечном ухоженном саду.

Вот и сейчас она была здесь, работала чуть ли не с самого обеда, подвязывала кусты хризантем, чтобы осенние ветры не пригнули их к земле. Сегодняшний день принес мысли об осени. Он был не холодный, но прохладный, в воздухе особый запах свежести, особая яркость красок. Фермеры убирали густой высокий ячмень, с полей доносился далекий гул комбайнов, такой привычный и удивительно успокаивающий. Небо было синее, все в бегущих с запада белых облаках. Солнце то выглянет, то спрячется — в прятки играет, говорили в старину.

В отличие от многих, Вайолет не печалилась, что кончается лето и впереди долгая снежная зима. «И как только вы можете жить в Шотландии? — часто спрашивали ее. — Погода — сплошные сюрпризы, чуть не каждый день дождь. А холода, а морозы!» Но Вайолет знала, что может жить только в Шотландии, ей никогда не хотелось уехать отсюда в другие края. Когда был жив Джорди, они много путешествовали, любовались дворцами Венеции, минаретами Стамбула, не пропускали ни одной картинной галереи во Флоренции и Мадриде. Даже объездили места археологических раскопок в Греции; плавали по фьордам Норвегии до Северного Полярного круга, где солнце светит круглые сутки. Но без мужа ее не тянуло путешествовать, ей было куда отрадней дома, в родном краю, здесь она родилась, выросла, здесь ее корни. Что касается климата, он ее вполне устраивает; пусть валит снег, пусть трещит мороз, воет ветер, хлещет дождь, пусть жарит солнце — ее ничто не страшило, она в любую погоду выходила из дома на прогулку и окуналась в родную стихию.