Томмазо Ландольфи - Жена Гоголя и другие истории

— Право, не знаю, что и сказать вам на это. Я, признаться, слегка ошеломлен таким ответом и не могу не выразить вам, сударь, своего восхищения.

— Заметьте к тому же, что аренда рогатого скота исполу, погонные выплаты и взносы за пользование пастбищем полностью исключены из механизма управления названным имуществом.

— Понимаю. Однако оставим этот каверзный (я хочу сказать «сложный») для меня вопрос. Не могли бы вы объяснить, почему, имея такие владения, вы все же не выглядите человеком богатым, каковым должны быть, а может, и являетесь?

— Увы, от прежних владений сохранилась лишь малая часть, остальные угодья относятся к позднейшим прикупкам, в основном из земельных фондов Двора.

— Почему «прикупкам», а не просто «покупкам»?

— Как, разве вы не знаете историю пажа ди Баличе?

— Я даже понятия не имею, кто это такой.

— Да будет вам известно, сударь, что, когда мой пращур Патрицио, граф д’Амбрифи и барон делла Стерца (мой второй титул), заключили союз с графом ди Каринола (ставшим впоследствии бароном), объявился в тех славных краях кондотьер по имени Пинто. Под его началом стояло тогда ни много ни мало семьсот всадников, выносливых и закаленных в схватках воинов. Пинто выступал на стороне Неаполя, и двое указанных мною синьоров сочли его весьма полезным для своего дела. Так Пинто обосновался со своими ратниками в замке д’Амбрифи (ныне разрушенном) и разделил с нами все невзгоды и радости. На первых порах этот союз принес много добрых плодов, несмотря на острую нехватку оружия и доспехов. Однако вскорости хитроумный пращур и его верный союзник Пинто сумели захватить Замок... (какой именно, уж и не скажу). Замок был опоясан глубоким рвом и занимал чрезвычайно удобную позицию, позволявшую полностью контролировать вход в зеленую долину. Прежде Замок принадлежал знатному роду Фарнезе, затем он перешел во владение рода Франджипане. Позднее же замок стал родовой вотчиной потомков графа д’Амбрифи. Это последнее обстоятельство окончательно вам все объясняет. Правда, спустя некоторое время сторонники рода д’Амбрифи потерпели неудачу в ходе восстания, вспыхнувшего на захваченных землях, Вся область (в особенности та ее часть, которая ныне лежит под руинами Замка... какого именно, уж и не скажу) превратилась тогда в арену кровавых стычек. Справедливости ради скажем, что союзники держались стойко. Вести об ужасных побоищах долетели до самого Карла (бывшего в то время правителем Неаполя), который повелел распрю унять. Призвав ко двору сына Патрицио — Джованкарло — он даровал ему титул пажа ди Баличе, что соответствовало чину камергера. Синьоры графства д’Амбрифи долго и страстно добивались этого титула, считавшегося по тем временам одним из знаков особого монаршего благоволения. Посрамленный и разорившийся, синьор ди Каринола расторг союз. Завоеванные владения (кроме Замка... какого именно, уж и не скажу) вновь отошли прежним владельцам, а в области кое-как были восстановлены спокойствие и порядок.

— И все же сказанное вами не объясняет пока...

— Представ перед блестящим неаполитанским двором и сменив ратные доспехи на парадные одежды, паж ди Баличе беспечно предался увеселениям придворной жизни.

— Теперь понимаю. И сколько же ваш пращур пустил на ветер за все это время?

— О, не так много. Впрочем, по смерти родителя наследник довольно скоро вернул роду былые блеск и славу.

— Ну а затем?

— Засим последовали новые разделы.

— А почему «засим», а не «затем»?

— Сударь, принимайте меня таким, какой я есть. Итак: засим последовали новые разделы. Последний произошел в конце прошлого века.

— И вы думаете, что, располагая, скажем, полумиллиардом лир, вы сумеете восстановить старинные владения и в целом возродить утерянное наследие?

— Положим, миллиардом. Но я вовсе не нуждаюсь в чьих-либо подачках.

— Что вы имеете в виду?

— То, что... Хотя это не так просто объяснить. Придется, наверное, открыть вам одну страшную семейную тайну.

— Что такое? Может, клад?

— И да, и нет. Думайте все, что вам заблагорассудится. Придет время, и вы увидите: обрести былое великолепие не составит для меня большого труда. Клад, вы говорите? Больше, гораздо больше, чем клад! Всякий раз, как отпрыск главной ветви нашего рода достигает совершеннолетия, глава рода передает ему эту семейную тайну. Кроме того, он раскрывает юному д’Амбрифи секрет его возможного будущего брака. Помнится, я говорил вам об этом в прошлое наше свидание.