Томмазо Ландольфи - Жена Гоголя и другие истории

Я был молод в то счастливое время. «Счастливое» только лишь по причине моей молодости; что же до всего остального, то надо сказать, не всякий день было у меня чем пообедать, не говоря уж о завтраке и ужине, ведь я тогда еще не начал той деятельности, которая, не входя в противоречие с законом, впоследствии обеспечила мне благосостояние и даже процветание; к тому же не встретил я еще и подругу жизни, ставшую моей незаменимой помощницей. Короче говоря, слонялся без цели: вдруг подвернется выгодное дельце или осенит блестящая идея. И вот однажды летней ночью, когда голод особенно сильно давал о себе знать (а в таком состоянии человек на все способен), шел я по проселку мимо большой старой виллы, стоявшей на отшибе, вдалеке от ближайшего жилья, в самой что ни на есть глуши. Без всякой мысли о наживе, скорее, просто из любопытства я кинул взгляд на решетчатые запертые ворота, за которыми просматривался огромный парк. И от того, что увидел, у меня в первую минуту волосы встали дыбом.

Откуда-то сбоку выплыло нечто, на языке нормальных людей называемое призраком, ибо все черты этих излюбленных образов предстали моим расширившимся от ужаса глазам, когда оно , колыхаясь, направилось в глубь парка, где залегли густые тени. Напрасно я напрягал зрение, вглядываясь в эти расплывчатые белесые очертания: ночь была безлунна и туманна, вилла и прилегающие постройки окутались кромешной тьмой, что заставляло думать о полнейшей их необитаемости.

Я не то чтоб верил в привидения, но при моем тогдашнем истощении это зрелище никак не могло способствовать душевному покою. Правда, спустя мгновение я увидел еще одну тень, вид которой несколько меня ободрил, поскольку она уже больше напоминала человеческую. Выйдя из той же самой двери, тень приблизилась к привидению, и до меня донеслись отголоски беседы. Затем вторая вернулась в дом, а первое продолжило свой путь по аллеям парка. Впрочем, не успело оно ступить и нескольких шагов, как откуда-то из-за виллы грянул оглушительный выстрел. За ним тотчас же последовал пронзительный мужской крик и беспорядочный гул голосов. Что же, черт побери, происходит на этой уединенной вилле? Сразу несколько версий, одна трагичнее другой, мелькнуло у меня в голове, и не знаю, на какой бы я остановился, если б вскоре все не разъяснилось.

Я отошел в тень раскидистого дерева, откуда мог относительно спокойно следить за разворачивавшимися событиями. Через минуту показалась пересекавшая парк группа людей или теней, и я отчетливо услышал истерический (в нем звучали сдавленные слезы или смех) женский голос:

— Нет, нет, это бесполезно, бесполезно? Ты лучше попробуй... Покажи, что ты их не боишься, тогда, знаешь, они даже позволяют собой командовать. Иди, иди, мы за тобой.

Прошло еще, наверное, минуты две, и в тишине раздался на этот раз мужской голос:

— Во имя Господа Бога я приказываю тебе... — Остального я не разобрал.

Итак, все оказалось просто и даже забавно: эти господа всего лишь разыгрывали одного из своих чересчур доверчивых друзей. Должно быть, внушили ему, что вилла населена призраками, и посмеивались над беднягой. Как бы в подтверждение моей догадки двое призраков с приглушенным смехом проскользнули в дом через другую дверь.

А теперь, не вдаваясь в излишние подробности, скажу, что этого открытия было довольно, чтобы мое чисто абстрактное любопытство тут же переросло в личную и практическую заинтересованность. Ну можно ли вообразить более удобный случай для оголодавшего скитальца? Темно, двери нараспашку: хозяева валяют дурака — чего проще в этой суматохе незаметно проникнуть в дом! Перемахни ограду — и вперед! Вот только где раздобыть простыню — самое беспроигрышное в данной ситуации прикрытие.

Несколько выстрелов громыхнуло в бездонной глубине парка, им отозвался выстрел из дома. Я решил, что момент наиболее благоприятный, и, окинув взглядом пустынную дорогу, ухватился за решетку большого окна, прорубленного в стене неподалеку от ворот. В мгновение ока я очутился на крыше оранжереи, и спрыгнуть оттуда в парк было уже парой пустяков. Но я немного замешкался, собираясь с мыслями. Во-первых, меня слегка настораживали выстрелы: я так до конца и не понял, в кого или во что стреляли, но выстрелы-то были настоящие, поэтому требовалось действовать осмотрительно. Во-вторых, несмотря на все сказанное выше, я, безусловно, рисковал, проникнув в дом, столкнуться нос к носу с кем-нибудь, кто мог бы меня признать или, точнее говоря, не признать. К тому же входить, не имея простыни или чего-либо ее заменяющего, было уж совсем опасно. Но, как вы вскоре убедитесь, для человека наблюдательного и имеющего голову на плечах безвыходных положений не бывает.