Закир Дакенов - Вышка

— Это ты Утебаева ударил? — спросил один и придвинулся.

Я молчал, чувствуя противную дрожь в коленках. Кап-кап… — слышалось где-то.

— Вспышка с тыла!

Я упал на холодный кафель. В голове опять потемнело пробилась жгучая боль, застучала в тяжелую бровь.

— Отжался писят раз.

…На счет «сорок один» руки не выдержали. Пнули ногой. Еще…

Медленно, всем телом дрожа от усилия, приподнялся на онемевших руках.

— Сорок.

Опускаюсь. Только бы не коснуться грудью пола — не засчитают.

— Двва-а…

На счет «пятьдесят» — упал.

— Вставай, пошли.

Встал.

Пошли.

Двор.

— Вокруг плаца бег-гом марш!

Запрыгало в глазах звездное небо. Далекие звезды — запрыгали… Круг. Еще круг. Еще… Откуда-то сверху доносились громкие голоса, смех. На бегу запрокинул голову — на освещенном балконе стояли люди. Потом там пискнула гармошка — и полилось:

Те трое стояли на ступеньках и время от времени слышалось:

— Быстрей! Быстрей!

Скакало в глазах — то яркий балкон, то черный плац… Круг. Еще круг… Еще… Перевернулось — черное и желтое… И черное полетело на меня…

Я стоял на четвереньках, изо рта текло. Будто чья-то резкая рука скрутила внутренности — выворачивало наизнанку, душило.

Потом ослепил свет — коридор. Маячит лицо дежурного. Толкнули к нему:

— Твой до утра.

— Ведро, тряпка — в туалете, — голос дежурного. — Первый, второй этаж… актовый зал… учебные классы…

За несколько минут до подъема дежурный отправил меня в столовую накрывать завтрак.

— Э-э, воин! — остановил кто-то после завтрака. — Пачиму такой грязный? Лень постираться? Времени не хватает?..

— Р-рота, строиться на утренний осмотр! Лейтенант зацепился за меня взглядом, остановился. По смуглому лбу поползла вверх черная бровь, как вопросительный знак.

— Чей это солдат? — спросил, слегка откидываясь назад.

— Мой, товарищ лейтенант, — голос сержанта. Я стою первым, рядом с ним, и голос через его плечо отдается во мне. — Он только что прибыл.

— Что, прямо такой прибыл?

— Так точно, такой прибыл.

— Чтобы немедленно привел себя в порядок. Слышите, Анохин?

— Приведем, — голос через плечо наполняет меня прерывистым звоном.

В учебном классе табурет притянул меня с силой, ни за что не оторваться. И сразу же веки начали тяжелеть, а комната разъезжаться, и фигуры плавают в ней, шевелятся беззвучно. Напрягаюсь — выдавливаю глаза, удерживая на месте смуглое лицо замполита. Вот оно замерло, и послышалось:

— …Еще раз и еще раз: обстановка на зоне крайне напряженная. Выявлено двое, склонных к побегу. Вчера этапом доставлен из «крытой» зоны один орелик: два побега, один с убийством часового. Повторяю, побег… неминуемо… грозит…

Смуглое лицо опять задрожало, превращается в темное пятно. Голос удаляется, подпрыгивая.

— Спишь?

Ударили или показалось? Чьи-то глаза прорываются издалека.

— Не высыпаешься? Ну ладно, выйдем только. Темное пятно отвердело, и голос тоже.

— …Рядовой Андреев заснул на посту и тем самым допустил побег. Его судили — три года лишения свободы. Не в дисбат. В колонию. А в колонии…

Я догадался, что нужно сделать. Потихоньку вытащил из пилотки иголку. Зажал в пальцах так, чтобы не было видно, и начал покалывать левую руку. И темный диск лица впечатался в глаза, голос зазвучал в голове, твердый-твердый.

— …В результате Андреев на пятый день заключения покончил жизнь самоубийством. А теперь — международное положение…

Рука покраснела и разбухла. Но я видел, как «будили» засыпающих с моего призыва. Я избежал этого.

После обеда зачитали список заступающих в караул. Я был назначен дневальным в суточный наряд.

Заступающие в караул отделились, я побежал в душ стираться. Мыла нигде не нашел, драл ногтями свое хэбэ, расстелив его на цементном полу.

Закрытый охапкой формы, кто-то вошел тихо. Скинул принесенное на пол — открылось лицо, как из сизой, дрожащей копирки.

— Тебе стирать сказала… чисто-чисто.

— Кто?

— Дедушки сказала.

Рука моя мокрая отвердевает, хочется с треском прорвать это вздрагивающее лицо, на клочки его.

— Иди т-ты на… — выталкиваю из себя. — С-скотина! Пошел, ну?

— Мой не знай, дедушки сказала, мой не знай, — лицо комкалось, уменьшалось — он уходил спиной. Форму оставил.

Натянул на себя мокрое хэбэ и вышел под солнце. Нужно теперь найти крем, сапоги почистить. А где его взять?