Роберт Левелин - Внезапное богатство

– Заткнись, Пола, у тебя нет выбора, ты просто сделаешь это, – жестко сказал Марио.

Женщина яростно отшвырнула от себя велосипед и встала на ноги. У нее была порезана нога, и рана кровоточила сквозь белые брюки. Майлз подумал, что выглядит рана страшнее, чем она есть на самом деле. Пола была по-настоящему разозлена, сомнений не оставалось. Майлз никогда не видел эту хрупкую женщину иначе, как нелепо сексуальной, до отчаяния несчастной или крайне назойливой.

– Я хочу умереть, Марио! – закричала она. – Это так плохо? Я просто хочу, чтобы все эти муки прекратились. Никто меня не любит, никто не будет обо мне скучать, даже мой собственный сын! Все вздохнут с облегчением, если я умру даже Моника. Она сможет снова попасть на страницы прессы, что сделает ее счастливой. Она будет рада, если я умру. Никто не захочет даже прийти на мои похороны, я такая ужасная…

Вдруг Майлз заметил, как полог колыхнулся за спиной Полы. Анна инстинктивно отшатнулась и схватила себя за длинный рукав розовой футболки. Майлз услышал пронзительный крик, заставивший его сразу подумать о болиде «Формулы-1», приближающемся на предельной скорости. Неожиданно занавес рванулся вперед с такой силой, что и Анна, и Пола рухнули на землю. Майлз увидел, как человек, покрытый плотной черной материей, пролетел мимо на чем-то, напоминающем своими очертаниями велосипед. Затем он врезался в землю бесформенной массой, издав стон от боли.

– Мне кажется, Филипп вошел во вкус, – сказал Марио. – Похоже, что ехал он достаточно быстро.

– Идиот, чуть не убил меня! – завопила Пола. – Посмотрите на мои брюки, они навсегда испорчены. Посмотрите на мою ногу! О боже, она в крови! Я умру от заражения крови.

Было похоже, что Пола только что заметила безобразную царапину на своем бедре. Она почти дотронулась до крови, но вдруг отдернула руку прочь.

– Я не ранилась с тех пор, как мне было двадцать, – сказала Пола после редкой паузы для того, чтобы перевести дух. – Я была в автомобиле с наркоторговцем из Сан-Диего, за которым гнались полицейские. Как бы то ни было, я не трахалась с ним, и ничего другого не было, но он…

– Ох, пожалуйста, заткнись, Пола! – сказала ей Анна. Майлз встал между ними. Это было отвратительное зрелище. И тут Майлз остановил себя.

– Что я делаю? – сказал он и начал ходить маленькими кругами. – Это сумасшествие. Мы все должны быть сумасшедшими. Ехать по тоннелю в полной темноте… Мы потеряли разум, в самом деле.

Анна смотрела на него с невыразимой грустью. Пола, кажется, была вовсе не против того, чтобы ее называли сумасшедшей, но Анна явно обиделась. Майлз почувствовал себя виноватым.

– Я хочу сказать, что это хаос, полный бред. Это безнадежная, жалкая попытка, и… – У него начала кружиться голова. Майлз ощутил, как вновь обретенный контроль над собственной жиз нью ускользает от него, как песок сквозь пальцы. Его засасывала «трясина», хаос, беспорядок.

Без запинки Пола снова начала трещать:

– И вот что он мне сказал, пока вел машину. Просто поразительно! Потому что я рассказывала ему о том, как мой самый первый парень… мне было всего лишь четырнадцать… вел автомобиль, действительно, очень быстро и сказал мне, что уже слышал довольно моих историй, что ему их хватит до конца жизни, и вот тогда он сбил огромный плакат на автостраде, а я…

– Мы не хотим знать ничего о том, что ты там делала еще! – прокричала ей Анна. – Ты это понимаешь?

Пола ушла прочь. Майлз посмотрел на Марио, который мало обращал на них внимания. Позади Марио Филипп освобождался из плена черной материи. На кого бы он ни посмотрел, все были в замешательстве.

– Как вы можете оставаться таким спокойным, когда все так безнадежно? Эксперимент не удастся, Марио. Вы этого еще не поняли?

– Все очень хорошо, Майлз. Это все элементы единого процесса. Я получаю от него огромное удовольствие.

– Мне кажется, я сломал ногу, – сказал Филипп из-под черной материи. – И, возможно, руку.

– Вот что, давайте снова повесим занавес и в этот раз попробуем с полной нагрузкой, – сказал Марио.

Оказалось, что внутри большой спортивной сумки, которую он нес, был недавно приобретенный набор больших корзин. Он начал пытаться приладить их к велосипеду одной рукой, но без особого успеха.

Майлз и Анна оставили Филиппа стонать в одиночестве и поспешили на помощь Марио. Пола семенила вокруг них, плача и причитая по поводу своей ноги.

– Мы подсчитали, что если вы будете брать только пятидесятифунтовые купюры, то сможете набрать в каждую корзину по миллиону. Так что на каждом велосипеде будет по четыре миллиона фунтов, да еще по миллиону в рюкзаке за спиной – пять миллионов на одного ездока, что в сумме будет равняться пятнадцати миллионам. Не слабо, да?