Умение ловко слизывать, облизывать, подхватывать языком что-либо, одним словом, ловкость языка всегда признак примитивной натуры, признак приближенности к животному. Я знал идиота, который на моих глазах, неожиданно выбросив язык, поймал комара.
У людей с перегруженной психической жизнью часто плохо скоординированы движения: смешная походка, неловкие жесты. Ритмы психической жизни не совпадают, противоречат физическим ритмам. Зато какая красивая, пластичная походка у негров, особенно бег! Видно, у них реже случается перегрузка психической жизни.
Подправив известное изречение, можно сказать об этом писателе: скромный в литературных боях и буйный в литературных застольях.
Если к книге не возвращается настоящий читатель, значит, это ненастоящая книга.
Если к настоящей книге не возвращается читатель, значит, это не настоящий читатель.
Настоящий читатель и настоящая книга узнают друг друга и возвращаются друг к другу. А иногда не расстаются, как влюбленные.
В советской литературе послесталинского периода дети и внуки репрессированных большей талантливостью полностью победили детей и внуков не репрессированных. Хотя дети и внуки последних ни в чем не виноваты, но им неоткуда было взять этическую энергию первых.
…В состоянии рассеянного хамства.
Несколько лет назад, выходя из ванной, поскользнулся и так больно ударился головой, что на минуту потерял сознание. С тех пор о чем бы ни думал, вылезаю из ванной с бессознательной осторожностью. По-видимому, опыт, приобретенный через боль, наиболее устойчивый. Говоря шире, ребенок должен бояться болезненного наказания, но он должен знать, что это наказание в строгих рамках любви. Замечательно сказал об этом древнеяпонский поэт: «Наказав ребенка, я привязал его к дереву, но с тенистой стороны».
Я ни разу не наказывал своих детей…
Ждали затмения солнца. «Будет конец света!» — почти радостно говорили все бездельники, отчасти гордясь тем, что они мистически предвидели это и потому бездельничали. Таких оказалось много. В день затмения солнца мы были на даче. Чужая кошка впервые влезла к нам в форточку, возможно, дезориентированная затмением. Других космических событий не было.
Нёбо — небо желудка.
Капитализм — это плохо. Но он дает время и право додуматься до чего-то лучшего. Другие общественные системы не дают такого права.
Вооруженный до вставных зубов.
— Убери сейчас же доброжелательное выражение с лица!
— Почему я его должен убрать?
— Мошенники слетятся! Тебе же будет хуже!
Зло может со стороны внезапно войти в человека, и он, не успев опомниться, совершает злодейство. Тогда в чем же он виноват? Он виноват в том, что ему была дана вся жизнь, чтобы не оставлять в душе свободного места для зла. Но он осторожно придерживал свободное место, не давая добру заполнить его, и это место в конце концов заняло зло. Не давал добру расширяться, и в этом был его сознательный грех. Но почему он оставлял это свободное место в душе? В ожидании, что счастье влетит в него, как ласточка.
Инспектор-ангел, пролетая над нашей Землей, воскликнул: «Боже, Боже, какая провинциальная планета!»
Из подчеркнутой скромности скромно выпирал горб гордыни.
Залюбовавшись миражом, прозевал оазис.
Еще одна забота для бывшего советского человека: учитывается ли на том свете стаж веры на этом? Отвечаем: учитывается. Для россиян — год за три.
«Кто не грешен, пусть кинет свой стакан в пьяницу!» — сказал он. И никто не кинул.
Мало того, что он сидел с переполненным мочевым пузырем, его еще все время втягивали в разговор о засухе.
Опомнившийся ум — это ум, понявший, что есть нечто умнее ума.
Наша доброжелательность — лучший возбудитель мошенничества против нас.
Писатель, прособаченный литературой.
Двадцатилетний футурист — любопытно. Пятидесятилетний — омерзительно.
Кто-то хорошо сказал: «В молодости нам нравятся люди красивые, талантливые. В зрелом возрасте — хорошо воспитанные».
Общественный деятель — несмирившийся неудачник. Несчастную страну узнаешь по количеству общественных деятелей.
Есть абхазская пословица: посади ребенка на колени, он повиснет у тебя на усах. Тут хороша правдивость поведения ребенка и забавна важность отношения к собственным усам.
Честный атеист говорит: у человека достаточно собственных сил, чтобы нравственно подняться.
Это можно сравнить с прыжком в высоту с места.
Верующий человек, чтобы нравственно подняться, должен каждый раз разгоняться в сторону Бога и прыгать вверх. Прыжок с разгона, конечно, выше прыжка с места, но верующий во время разгона может споткнуться и упасть, что, как известно, нередко случалось.
Читать дальше
