Все это довольно сложно…
Когда я все это продумал в таком виде, мне даже показалось, что я понял, какая из девушек представляет какую концепцию. Альфия обслуживает, конечно, «новых русских», Илона — «звезд», Ольга — «аристократов». «Да уж не псевдонимы ли это?» — подумал я удивленно. А что ж? — вполне может быть…
Итак, между владельцами магазина шел бесконечный спор, который, видимо, все обострялся и грозил перейти в открытую войну. Никто не хотел уступать своих позиций. Все трое сходились, однако, в том, что неотчетливая, смешанная концепция магазина приносит им очевидные убытки, а главное, не дает развиваться, так сказать, «вглубь», тормозит их рядом с конкурентами. Наконец дело дошло до того, что согласились предоставить решение жребию… Двое обязывались продать свои доли третьему, кому повезет. Как раз приближался к ним тысячный покупатель, придумали этот конкурс… И вдруг… —
— …И она говорит: «Я вам честно скажу, Валерий Вениаминович, я совершенно не знаю, как вам теперь поступить. Надо безусловно как-то уклониться от конкурса. Но вам не дадут… А если вы присудите кому-то премию, то другие могут начать мстить…» — «Мне мстить? За что?» — «Они будут думать, что вы подкуплены… Вы не знаете этих людей. У вас могут быть очень крупные неприятности… Во всяком случае… во всяком случае, не вступайте ни с кем из них в разговоры наедине». — «Да как же мне можно мстить? — поражаюсь я. — Каким образом?» — «Не знаю. Каким угодно. Придумают, будьте покойны». — «Но тогда… Боже мой!.. А что, если… вот это яблоко… я вам сейчас отдам, Ирина Сергеевна. А вы завтра им передадите. Вы сможете так сделать?» Она замялась. Долго не решалась ответить. «Понимаете… Я, конечно, могу. Но вы должны знать, что это будет конец моей работе». — «Почему?» — «Ну как же! Все ясно: значит, я с вами встречалась, значит, я с вами знакома… Дело даже не в том, что я сорвала конкурс. А сразу подумают, что я вела какую-то свою интригу. Может быть, я специально вас вызвала в качестве этого тысячного покупателя. Ведь в бухгалтерии ведется счет. Сегодня были две предпоследние покупки… Нет, это будет мой последний день, точно… Я так долго искала эту работу. Два года не могла прилично устроиться… Зачем я, дура, назначила вам встречу в магазине!» — «Ой, ну, — бросился я ее успокаивать, — я не подумавши сказал. Считайте, что я вас ни о чем не просил». Она еще помолчала с минуту. Потом разлила остатки шампанского по бокалам. «Давайте яблоко», — сказала она. «Нет, не дам». — «Давайте, давайте. Не страшно. Еще устроюсь куда-нибудь… Тем более вон муж дал пять тысяч. Да я кое-что накопила за полгода. Как-нибудь проживем с дочкой… Давайте, Валерий Вениаминович. В самом деле, почему вы должны… Пожилой человек, зачем вас впутали… К тому же вы, в принципе, не имеете отношения ни к чему этому… Давайте, я им передам. А вы завтра утром уезжайте куда-нибудь, скройтесь на всякий случай. У вас есть друзья?» — «Как же я уеду, — говорю, — когда мне шкаф привезут?» — «Да, я забыла. Вам дали шкаф? Какой?» — «Книжный, итальянский». — «Плюньте на него. Уезжайте». — «Жалко». — «Ну, тогда попросите кого-нибудь посидеть у вас в квартире. Вон супруга моего попросите. Вы ему оказали услугу, теперь пусть он вам… Пойдемте, мы сейчас ему позвоним». — «Нет, Ирина Сергеевна, я отказываюсь от этого варианта. Решительно. Сам буду действовать». — «Как? Да вы же ничего не знаете в этих делах!» — «Как-нибудь. А вообще-то я знаете что думаю. Если уж случай поместил меня в такую древнегреческую комедию… или, скажем, не случай, а Судьба… то я по-древнегречески и к Судьбе должен относиться. То есть вполне бесстрастно выполнять предначертанное. Такими были их герои. Сейчас это давно забылось, и мы под героизмом понимаем совсем противоположное: своеволие и борьбу с Судьбой, с ее неизбежностью… Это романтический взгляд, который пока превалирует, но не исключено…» — и так далее я продолжал говорить, стараясь отвлечь ее от мыслей — грустных и виноватых. Потом посередине речи заметил, что эти рассуждения и меня самого как будто ободряют… Ну вот. Таким образом мы допили шампанское и расстались. До десяти часов досидели. Поехал домой.
…Я не знаю, зачем такие вещи с людьми случаются — посторонние, ненужные. Ведь это даже не как болезнь. Болезнь если и настигнет неожиданно, все равно она твоя. Изнутри происходит. Даже инфекционная… Хотя это в более широком смысле: микробы жили внутри, только не было для них условий. И вот эти условия настали… Все равно ты сам их сделал. Поэтому любая болезнь предчувствуется, а иной раз и вынашивается подсознательно: сам ее выращиваешь… Или, скажем, арест в сталинские времена. Тоже предчувствовался — и еще как! Вынашивался… Страх опять же. Он притягивает соответствующую опасность. Это многими замечено… Во всяком случае, чувствуешь определенную логику в окружающем мире и опознаешь события, которые с тобой внезапно происходят… Поэтому уж не так внезапно… Чувство рока. Шаги Командора… А тут — что? Полная какая-то неразбериха, путаница. Явилась — и ты тычешься во все стороны, концов не найдешь. Задурила голову. Откуда нагрянула — непонятно. Какая там судьба, какой рок! Я понял, что ничего похожего на античные представления. Это я просто Ирине Сергеевне зубы заговаривал, чтобы не так сильно переживала… Или, например, у Сологуба была недотыкомка. Что ж, это новый образ судьбы, не античный. Но она тоже обладает логикой, вполне отчетливой. С этим спорить бессмысленно, потому что она описана как своя, внутренняя… Да, тоже вроде болезни… Ты, пожалуй, скажешь, что я столкнулся с недотыкомкой внешней, или, так сказать, общественной. Но я совершенно не верю в такие штуки, знаешь ли. У общества нет подсознания, нет коллективной души. И никакой Юнг меня не убедит. Не надо… Никакой Даниил Андреев… Просто все происходит от нашего незнания. Точней, от принципиальной непостижимости многих вещей… Просто я понимаю так, что большие информационные системы, когда они переходят некий порог сложности, перестают описываться в терминах детерминизма. В них появляются стохастические процессы и начинает расти хаос, как в термодинамических системах. Вот так примерно… А там, где нет детерминизма, там и о Судьбе не может быть речи. Правильно ведь?
Читать дальше
