Еще подробность: когда в 20-е годы власти решили реквизировать церковные ценности, в день изъятия, на соборе ударили в колокола, и народ побежал защищать свой храм. Тогда-то на ступенях собора был ранен отец Петра Дедкова (или Веры? надо уточнить), так как милиция или солдаты открыли стрельбу.
22 ноября.
Неожиданно в минувшую субботу позвонили из «Северной правды» — семнадцатого числа, — сказали, что пришел указ о награждении меня орденом «Знак почета». Я удивился, да что делать: с фактом приходится считаться. А несколько дней назад, услышав по телевидению о званиях и награждениях в связи с 50-летием Союза писателей, я посмеивался: героический союз. Теперь принимаю поздравления; Ш. и А. сделали вид, что ни о чем таком слыхом не слышали; ну а я обычный держу вид: все идет своим чередом, ничего особенного не произошло; веселую телеграмму прислал Артем Анфиногенов.
На следующий день после новости заходила жена Юрия Петрякова — Нина. Она здешняя, у нее здесь еще остались родственники, раз в пять лет собираются десятиклассницы образца 49-го года; работает она в общественно-политической редакции «Прогресса»; разговор был интересен, когда касался общих знакомых. В который раз я повторял: мир тесен.
Кто-то обмолвился: пятилетка пышных похорон — три «П».
Читаю Борхеса: том из серии «Мастеров современной прозы». Стимулирующее действие. Интеллектуальная игра? Может быть, но она очень далека от литературных тщеславных и корыстных забав. В ней, по крайней мере сейчас и вдалеке от родины автора, не ощущается спекулятивного момента.
Пишу рецензию для «Современника» о романе Николая Воронова «Похитители солнца». Нечто фантастическое, но угадывается за борьбой хватугаев и наивняков — «борьба» евреев и русских. Маскировка соблюдена, но по временам именно маскировка демаскирует. И это — автор «Юности в Железнодольске»?
Предстоит ехать в Москву для окончательного обговаривания текста статьи в «Новом мире». Не хочется, да статьи жалко12.
В цензуру пришел список авторов, подлежащих изъятию из библиотек: то ли в подтверждение прежнего, то ли, как говорится, с дополнениями: Аксенов, Войнович, Владимов, Копелев, Орлова, Любимов, Тарсис, еще кто-то.
На литературном объединении обсуждали пьесы Петрушевской: долго и бурно. Не помню, записывал ли, что с месяц-полтора назад более двух часов рассказывал на занятии об Александре Воронском.
Виктор Александров, сын русских эмигрантов, француз русского происхождения, американский гражданин, в годы войны — офицер американской армии, после войны — журналист, писатель, сценарист, приватно ведущий расследование нацистских преступлений. Читаю его книгу, изданную «Прогрессом», — «Мафия СС». Думаю, что его отношение к нацистской верхушке более здравое и последовательное, чем у Юлиана Семенова; или просто: беспощаднее, без литераторских штучек и литераторского кокетства. Александров помнит запах, стоявший в нацистских концлагерях, когда их только что освободили; Семенов ничего в этом роде не знает. Он тщится увидеть в подонках людей; но что это были люди, мы не сомневаемся, а вот разглядеть в людях — подонков — по нашим временам как раз бы. И так ореол званий, чинов, должностей, известности делает свое дело: на скольких по-рабски смотрят поныне снизу вверх, даже на врагов прямых и чужих. Что же говорить о врагах доморощенных, титулованных, прославленных «от моря и до моря»?
«КОВЧЕГ ЖИЗНИ» НА СТАПЕЛЯХ ЭВОЛЮЦИИ
С биологом Вадимом Репиным беседует Михаил Бутов
Михаил Бутов.В наших предварительных беседах определились два положения, которые, мне кажется, и должны очертить пространство настоящего диалога. Первое касается информационных источников и движущих сил эволюции жизни. «Ковчег жизни» собирался, перестраивался и продолжает изменяться силами информации. Второе — посылка о слиянии био- и техноинформации в единую новую силу, доминирующую сейчас на планете. Отсюда могут быть сделаны весьма радикальные выводы и начинает вырисовываться ПРОЕКТ БУДУЩЕГО, по поводу которого еще лет десять назад серьезный разговор был бы, пожалуй, невозможен — нас обвинили бы в том, что мы занимаемся научной, а то и ненаучной фантастикой. Сегодня это уже очевидно не так. Что же за прорыв такой состоялся, поставивший нас перед решительно новыми реалиями и изменивший ситуацию?
Вадим Репин.Гигантский скачок в понимании жизни произошел за последние два десятилетия благодаря изучению мира клеток и «языка жизни», благодаря мощному прогрессу кибернетики и информатики. Наука сегодня проникает в заповедные области, где стыкуется нематериальное и материальное, буква и дух жизни, текст и контекст существования молекул, клеток и организмов. Живое проще всего понять по аналогии с миром компьютеров: через феномены хранения, процессирования информации с целью ее реализации (проживания) в наблюдаемых, материальных явлениях — возбудимости, подвижности, сокращении, делении, изменении устройства клеток, — элементарных единиц жизни. Только у клеток, а не у молекул есть программа, записанная на специальном химическом языке, которая управляет работой клетки. Любая форма жизни жестко запрограммирована как химической программой, так и химическим устройством. Информация организует потоки энергии и веществ в клетках, то есть все проявления жизнедеятельности. Подобно электрическим сигналам в сетях компьютерных, химические сигналы циркулируют в биологических информационных сетях. Скачок от неживых молекул к живой клетке, от вещества к существу — это скачок в мир информационных сетей и организованных потоков материи и энергии. Набор молекул превращается в динамическую самоподдерживающуюся сеть. Глобальные информационные сети соединяют мир бактерий, растений и животных в единую систему. Каждая клетка стремится расширить диапазон и репертуар реализации биологической информации в единице объема в единицу времени. Эволюция жизни на земле — дневник, протокол самораскрытия клеток как запрограммированных устройств на стыке с другими пластами природных событий. В эпоху экспоненциального накопления информация становится мерой эволюции. И до сих пор эволюция проходит стадию ползающей личинки — чтобы превратиться в летающую бабочку с другими степенями свободы.
Читать дальше
