Ты, художник, по какому праву,
Смяв перегородки бытия,
Слил в одно усладу и отраву…
Не знаю, что сказал бы в ответ Танков, если этому риторическому вопросу придать буквальный смысл и переадресовать автору, но у меня есть свои соображения на этот счет. Музыка, счастливая сестра поэзии, в высшей степени обладает этим свойством оксюморона — назовем его так. «Добро в музыке слито со злом, горесть с причиной горести, счастье с причиной счастья и даже сами горесть и счастье слиты до полной нераздельности и нерасчлененности…» (А. Ф. Лосев). Танков постоянно устраивает шипучую смесь из горячего и холодного, грусти и радости, уныния и упоения, робости и восторга…
Это жизни жар и жалость, жар и жалость,
жар и жалость,
Лихорадка марта, судорога, жаркий поцелуй
щемящий, ледяной…
………………………………………..
Я хочу почувствовать всей жалостью,
всем жаром
Каждый сердца млеющий удар,
То бесценное, что нам дается даром.
Ничего не стоящее. Дар.
И последнее, о чем необходимо сказать. Листая книгу, вспоминая эти стихи и задаваясь вопросом, о чем они — о любви, о смерти, о Даре, о художнике, о весне, о морозе, об оттепели… — видим одни и те же вечные темы лирики, круг их невелик. Но как разнообразен антураж этих стихов, как много самого разнообразного материала попадает в поле зрения поэта: лоток-палатка, берега Леты, проходная в НИИ, площадь Сан-Марко в Италии, Шувалово и Озерки, аспирин УПСА, бухгалтерия, четвертый трамвай, первый отдел, Фортинбрас, Диккенс, гашиш, таллинский двуязычный билетик в музей… Все приметы современной жизни пригодились поэту и подтверждают подлинность его существования в русской поэзии.
Елена НЕВЗГЛЯДОВА.
С.-Петербург.
Роман Чайковский. Случайные строки
Стихотворные тексты, этюды в прозе, переводы. Магадан, «Кордис», 1999, 84 стр
Книжка, изданная крохотным тиражом (175 экз.) к 60-летию автора, начинается довольно неожиданным предуведомлением: Роман Чайковский вовсе не считает себя ни профессиональным поэтом, ни профессиональным прозаиком и ни на что в этих художественных сферах не претендует. И действительно, за исключением переводов, выполненных умелой профессиональной рукой, планка оригинальных сочинений автора, в общем, невысока.
Однако странным образом это ничуть не убивает книгу. Дело во взаимодействии текстов. Ремарк (многие ли знают его как поэта?), Рильке, Борхерт, Шевченко и другие общаются с любящим их Чайковским, как бы приглашенные в дружеский круг, — и тут возникает некое новое качество. Восклицание Шевченко: «В неволе, где так одиноко, — с кем сердце мне соединить?» — вдруг тематически подхватывается знаменитой рильковской «Пантерой». Переводы говорят об авторе порой не менее, но даже и более, нежели его собственные стихи. Разве не о себе пишет Чайковский, переводя «Полночный троллейбус» на немецкий, английский, украинский? Вообще Окуджава — любовь Чайковского, лучшее свое стихотворение он посвятил Окуджаве.
Мне кажется, автор совершил ошибку, разложив тексты по жанровым корзинам. Случайные строки и должны быть случайны. Правда, эта книжка вовсе и не требует последовательного чтения: читатель перелистывает страницы и произвольно переходит от стихов к дневниковым записям, а от них к переводам и обратно, денонсируя условные границы. И вдруг ощущает дыхание автора — эффект, не всегда достигаемый и в сочинениях куда более высокого уровня.
Ключевой текст книги — о воробьях в Магадане. До поры до времени не было в городе этих, казалось бы, вездесущих птах. Не бывает городов без воробьев — Магадан обходился. Роман Чайковский рассказывает, как остро он ощущал их отсутствие. Магадан трудный, очень трудный город, но именно эта мелочь, чепуха как-то особенно Чайковского задевала: даже и воробьев нет!
И вот они появились: прилетели самолетами, приплыли на пароходах, обжились потихоньку, теперь мельтешат под окном Чайковского. «И они примирили меня с этим городом».
В сущности, это внятный образ судьбы самого автора, в одиннадцать лет в зарешеченном спецвагоне совершившего путешествие с Западной Украины на самый что ни на есть дальний Восток: мелкая серенькая птичка, воробушек, обживший холодное бесчеловечное пространство, очеловечивший его, согревший своим дыханием. И тут возникает тема человеческой стойкости и воли к культуре. Роман Чайковский — доктор филологических наук, автор более сотни научных работ по проблемам стилистики, поэтики, теории поэтического перевода, заведующий кафедрой немецкого языка, декан факультета иностранных языков Международного педагогического университета в Магадане. Студенты и аспиранты этого университета стажируются в Германии, США, Японии. Роман Чайковский — один из создателей самого северо-восточного форпоста мировой культуры.
Читать дальше
