Юлия Меньшикова - Предчувствие тебя (сборник)

Мужчина заметно оживился.

– Ясен перец, не секрет.

Внутренний редактор чуть не задохнулся от негодования: «Употребление фразеологического оборота, характерного для просторечия. Несовместимо с образом интеллигентного человека».

Усилием воли ей удалось заставить себя промолчать.

Мужчина продолжал, все больше воодушевляясь:

– Разными делами занимаюсь. Несколько производств. Еще в последнее время биржей увлекся.

– Играть на бирже, наверное, очень интересно?

– В общем, да. Взять, к примеру, диагональный спред. Это такой спред между одинаковым числом опционов покупателя и продавца. Сроки и контрактные цены у них разные. Тут возможностей масса. Хотя и проколоться недолго. Но расчет коэффициента хеджирования помогает снизить риск.

Внутренний редактор порывался сказать: «Профессиональная лексика, насыщенная терминами, уместна только в разговоре специалистов одного профиля. В разговорной речи не употребляется». Но Татьяна поймала его восхищенный взгляд, и проснувшаяся в ней гейша тихо произнесла:

– Вы прекрасно ориентируетесь на бирже. Наверно, это очень сложно…

– Непросто. И с партнерами по производству напряженно. Но я не сдаюсь! Как говорится, штормило, но рояль играл.

«Просторечный оборот из жаргона моряков!» – закричал внутренний редактор. А гейша легко продолжила беседу: – Вы оптимист. Какие могут быть трудности у такого сильного мужчины?

Он помолчал и доверительно сообщил:

– С партнерами по-разному бывает. Главная трудность в том, что любят они ляму тянуть.

– Что, простите, тянуть? – не удержался внутренний редактор.

При слове «ляма» ей представилась лямочка женского белья.

– Ну, ляму, выражение такое, – начал объяснять он. – Когда ни да, ни нет, одни проволочки и увертки.

«Неправильное употребление идиомы. Вы хотели сказать – тянуть резину», – подал голос внутренний редактор.

Но Татьяна промолчала. И постаралась выразить взглядом максимум сочувствия и понимания. Она взяла листок с цифрами и, стремясь войти в образ слушающей гейши, стала изящно обмахиваться им как веером. Мужчина напрягся, поглядывая на листок, но ничего не сказал.

– А как вы любите отдыхать? – интригующе спросила она.

Он развел руками:

– Отдыхать? Проблемы так и сыплются, как собаки из ведра…

«Он говорит или бредит? – застонал в ней редактор. – Какие собаки?» «Молчи, – ответила гейша. – Яркая образная речь отличается большой оригинальностью. И делом увлечен всерьез».

Заиграла медленная музыка. Мужчина отвел глаза от заветного листочка-веера и посмотрел прямо на Татьяну.

– Чай? Кофе? Потанцуем? – предложил он и вдруг смутился. – Если я вам, конечно, не очень надоел.

Он протянул ей руку, и они вышли на танцпол. Редактор в ней лежал в глубоком обмороке и потому уже не комментировал.

Танцевал бизнесмен немного скованно, как человек, давно отвыкший от этого. Но вел ее уверенно и спокойно, чувствуя настроение и ритм. Он тихо сказал, склоняясь к ней:

– С вами мне сейчас легко и свободно. Можно спросить: чем вы занимаетесь?

– Я редактор, – с трудом вспомнила она.

Они еще несколько раз выходили на танцпол.

«Какое решительное, волевое выражение лица… – восхищенно думала Татьяна. – Но каким мягким становится его взгляд, когда он смотрит на меня!»

«Чтобы это заметить, пришлось вытерпеть все его изощренные издевательства над нормами речи», – в последний раз съехидничал редактор.

«Всего-то и надо было – просто выслушать человека», – спокойно ответила гейша.

– Завтра утром я уезжаю по делам, – сообщил он в воскресенье вечером. – Узнал об этом только сегодня. Вернусь через несколько дней. И тогда мы серьезно поговорим о важных вещах.