Анна Малышева - Задержи дыхание (сборник)

– Ой, какая молодец! – запела она, бросаясь к постели, где корчилась Майя. Той вдруг свело ногу, от кончиков пальцев до бедра, и девушка безуспешно пыталась ее согнуть в колене. – Ну, какая молодец! Лежите, лежите, я сейчас врача позову!

– У-у-у… – выдавила девушка, с ненавистью косясь на трубку.

Медсестра мгновенно поняла и убрала руки за спину:

– Убрать не могу, это только с разрешения Софьи Марковны… Но какая же вы умница, что пришли в себя! Сколько радости будет! Сейчас, сейчас, бегу! Потерпите минутку! Только не пытайтесь встать!

Она и в самом деле вернулась спустя две-три минуты, а за ней, задыхаясь, спешила пожилая женщина в белом халате, с грубо раскрашенным, обезьяньим лицом. Сходство с шимпанзе усугубляли близко посаженные, маленькие карие глаза, удивительно живые и умные. Схватив запястье девушки, врач проворковала:

– Вот и отлично, вот и славненько!

Она мигнула сестре, и та мгновенно удалила трубку, доводившую Майю до бешенства. Девушку едва не стошнило, потом она долго, мучительно кашляла, так, что у нее наконец закружилась голова. Софья Марковна смотрела на пациентку поистине с материнской любовью, приговаривая:

– Так, так, хорошо! До утра полежите здесь, а утром мы вас переведем в палату.

Майя хотела ответить, что не желает оставаться в этом помещении даже на час, но, когда заговорила, не узнала собственного голоса и не поняла ни слова. Все звуки смешались в неразборчивую массу, похожую на лепет ребенка, начинающего осваивать речь. Софья Марковна ободряюще кивнула:

– Ничего, первое время так и будет. Даст бог, начнете болтать, как прежде. А если будете хорошо себя чувствовать, завтра пустим к вам посетителей.

Она отвернулась к сестре, давая ей указания. Майя продолжала совершать мелкие телодвижения, заново привыкая к своему телу и терзаясь тоской оттого, что придется еще какое-то время оставаться в палате, вызывавшей у нее уже настоящее отвращение. Майя не понимала, почему безликая комната будила в ней такую ненависть, но просто не могла видеть эти стены и потолок.

Ночь тянулась мучительно. Несмотря на слабость, Майя не смогла больше уснуть и проводила время, потихоньку практикуясь в речи. К утру она сделала такие успехи, что смогла сказать сестре, привезшей каталку:

– Доброе утро!

Губы были как ватные, но все же послушались ее. Все звуки стояли на своих местах.

– Еще какое доброе-то! – жизнерадостно отозвалась та.

Отдельная палата оказалась тесной, узкой, как пенал. Окно выходило в каменный мешок, двор окружали больничные корпуса. Майя не успела оглядеться, как дверь снова отворилась. Она думала, что медсестра принесла обещанный завтрак – внутренности раздирал острый голод, но на пороге появился визитер, которого девушка совсем не ждала.

Сияющий, взволнованный до слез Павел Сергеевич сделал несколько неуверенных шагов к постели, сжимая букет белых роз. Майя так изумилась, что села сама, без посторонней помощи. Уронив цветы, мужчина бросился к ней:

– Осторожно!

– Ничего… – Она растерянно натянула на грудь простыню, сообразив, что на ней лишь больничная рубашка с глубоким вырезом. – Как… вы меня нашли?

Мужчина замер, вопросительно глядя на нее и виновато улыбаясь. Потом поморщился и помотал головой:

– Я болван! Они с тобой уже говорили?

– Нет. – Майя беспокойно посмотрела на дверь. – А что? Что такое?! Почему не пришел Саша? А мои родители?

Павел Сергеевич перестал улыбаться, и его переносицу прорезала уже знакомая девушке глубокая морщина. Он положил шуршащий букет в ногах у Майи и придвинул к постели единственный стул:

– Твои родители? Но… А о каком Саше ты спрашиваешь?

– Это мой жених, ваш студент! – пояснила она, попутно отметив, что Павел Сергеевич вдруг стал называть ее на «ты». – Он вчера спорил с вами на лекции! О нирване!

Мужчина внезапно закрыл лицо ладонями и некоторое время сидел, раскачиваясь взад-вперед. Когда он опустил руки, то неожиданно показался Майе старым. Она явственно различила в его глазах застывший страх.

– Александр, твой жених, – севшим, серым голосом заговорил он, – вряд ли придет. Вы с ним расстались десять лет назад. Примерно тогда же я в последний раз читал на его курсе лекцию. Неужели не помнишь? Ты ждала его возле дверей аудитории, потом зашла, мы взглянули друг на друга… И на другой же день ты отменила свадьбу, которая должна была состояться через месяц. – Он прерывисто втянул в себя воздух. – А в конце лета мы поженились. Твой отец уже пять лет живет в Америке, с новой семьей, а мать умерла через год после нашей свадьбы от пневмонии. Ты… не помнишь ничего?