Юрий Морозов - Если бы я не был русским

— А я тебя…

— Тогда подождём немного, что сделает этот начальник, и, если он действительно освободит нас, вернемся туда, к озеру.

— А то, что ты говорил министру о воздержании и о тех, кто хороводится с бабами? У них действительно нет шансов на освобождение?

— Это у тех, кто хороводится. А у тех, кто любит, есть всё и даже больше.

А Ал. Исаича обуревали заботы. Вся лагерная система сексуальных запретов оказалась неправильной в свете того, что поведал ему Глеб, и, как ни странно, министр склонен был доверять словам этого юнца. Секс — страшная сила, это он знал и из личного опыта, но если повернуть эту силу не в ту сторону, много бед из этого выйдет и останутся ном. 1 да ближний круг его прихлебателей и сановников одни-одинёшеньки на необозримой забетонированной и обтянутой сетью поверхности шестой части планеты Земля. Аж мороз по коже продрал от одного намёка на такую возможность. Надо срочно звонить в ГУЛАГ, чтобы сняли проволоку между мужскими и женскими зонами да запретили карательные кастрации. Пусть эти бедолаги выпускают пар друг на дружке, глядишь, и землю не надо будет бетонировать, а там и сети зачехлим. Повысится воспроизводство рабочей силы и поголовье мальчиков и девочек для нужд Самого. Если и за это его не произведут в маршалы или генералиссимусы, то стоит ли вообще стараться в этой сумасшедшей рэсэфэсээрии. И тогда идут они все до одного к чертовой бабушке. Возьмет он якобы для инспекционного полёта реактивный самолет да дернет на нём с женой и её бриллиантами в Париж. Да, собственно, в Париж можно и без жены, если она заартачится, с одними лишь бриллиантами. Париж-то небось ещё не снесли вместе с Эйфелевой башней. Французы ведь не такие дурни, как мы, русские. А там, в тишине да в окружении нормальных людей, а не монстров из фильма ужасов, можно, пожалуй, и осуществить мечту юности — написать книгу обо всём, что было в его жизни в этой стране, да описать поглубже, с самого начала, ещё даже до того, как появился забытый ныне лысый хахаль Клавки Лобковой. В одну книгу, наверное, всё не уложится. Напишу тогда серию из 2, 3,10 книг. Все в моей воле, — мечтал министр. — Буду попивать бордо в кафе Латинского квартала, гулять в парке Сен-Клу и писать, писать, писать. А для этого и кое-какие архивчики нужно с собой прихватить. Ведь цикл можно назвать как-нибудь посимволичней, ну, скажем: «Огненное колесо».

— Шта-та у нас таварыш Ысаич гасударствэнный пэрэворот задумал. В лагэрах провалку сымают. Зэки вмэсто работы без штанов на бабах отдыхают? А Сталин ишак нычиво нэ панымает?

— Я сейчас все объясню, Иосиф Виссарионович. Дело в том, что… Но объяснения не вышло. Сам так разволновался, что добряка Лаврентия Павловича обидел и съездил ему по шее, приговаривая: «Колхоз тут у мэнэ устроилы!» От этих криков хозяина заволновался Никита Сергеевич и, сняв ботинок, устроил настоящий бедлам. Пришлось сечь для его успокоения кого ни попадя, и по ошибке в неразберихе высекли Георгия Маленкова, приняв его со спины за женщину.

В отчаянии Ал. Исаич выскочил из кабинета Сталина и позвонил в Шереметьево.

— Чтобы через два часа был готов правительственный Ту-104 для инспекционного облёта областей страны — вы меня поняли? — рявкнул он в трубку.

Там поняли страшного министра как надо, и ровно через два часа Ал. Исаич вместе с упирающейся женой в норковой шубе и с чемоданчиком драгоценностей поднялись по трапу сверкающего новизной правительственного лайнера.

«Эх, боюсь, не выпустят ту парочку с Лубянки, — подумал министр про Глеба и Лори. — Позвонить в тюрьму я позвонил, да как узнают о моем побеге, так все мои приказы поотменят. А жаль ребят, симпатичная пара. Ну, Господи, благослови!»

И когда самолёт оторвался от земли и набрал нужную высоту, Ал. Исаич, пощупав в каране верный, еще трофейный «Вальтер», прошёл в кабину пилотов и обратился к обоим летчикам:

— Так, ребята, а теперь, без лишнего шума, курс на Париж. Я не шучу и давайте без глупостей.

Лица летчиков и одной из стюардесс, зажавшейся в углу кабины, вдруг расцвели широкими счастливыми улыбками. В кабине даже как будто посветлело.

— Есть Ал. Исаич. С большим удовольствием.

А у стюардессы аж слезы полились ручьем от нахлынувшего восторга и блузка сама собой расстегнулась.

— Только топлива нам до Парижа не хватит. Если бы вы заранее предупредили, мы бы так керосином накачались, что и до Нью-Йорка дотянули бы.

— Хорошо, а докуда хватит?

— Пожалуй, до Швейцарии, сядем в Цюрихе.