Клэр Морралл - Изумительное буйство цвета

Итак, голые стены были обманом. Он пытался создать впечатление спокойствия, однако на самом деле был такой же, как все. Нервный, явно старающийся произвести хорошее впечатление, еще и не разучившийся краснеть. Он мне определенно нравился. Вернее, мне бы понравилась та его часть, что находилась за этой открытой для всех, приведенной в порядок частью, если бы я только смогла найти к ней подход.

Мы взяли кофе в гостиную и разместились на двух кожаных сиденьях. Я держала кружку обеими руками, но чувствовала, как что-то дрожит у меня внутри, прокладывая себе путь прямо к моим рукам и заставляя меня разлить кофе, как бы я ни сопротивлялась.

— Поставьте кофе на пол, — сказал он.

Потом нагнулся, взял мою чашку и поставил рядом со стулом.

— Я всегда все проливаю, — подтвердила я. — Еще одна плохая привычка.

— Как вы думаете, мне нужен кофейный столик? — задал он вопрос.

«Да!» — хотелось выкрикнуть мне. И кофейный столик, и красно-синий кашмирский коврик, и занавески, усеянные райскими птицами, и телевизор, и книжные полки, забитые старыми журналами «Фотограф-любитель», и почтовые открытки со всего мира, и неоплаченные счета за газ, и плакаты с паровозами…

Но я только медленно проговорила:

— А как вы считаете?

Он удобно расположился в кресле и отхлебнул глоточек кофе.

— Я не хочу его покупать, потому что комната будет слишком заставлена. Если им будут пользоваться, то совсем другое дело. Вы ведь первый человек, который зашел ко мне в гости.

— В самом деле? — Я не могла решить, какую тему развивать дальше: то ли говорить о необходимости кофейного столика, то ли об отсутствии друзей. — Но ведь ваши родители были здесь.

— Можно сказать, что не были. Они пришли и все осмотрели, когда я еще только планировал покупку, но с тех пор не заходили. Они и так представляют, как все это выглядит. Мое предыдущее место жительства было точно такое же.

— Такое же? Точно такое же?

Он неловко повертел головой, как будто у него заболела шея. Не слишком ли я далеко зашла?

— Не совсем точно. Мебель была такая же, а вот комнаты здесь больше и окна лучше. Здесь гораздо больше света. Я люблю свет.

Я вдруг ощутила прилив радости от возникшего между нами понимания.

— Да, — сказала я. — Я тоже люблю свет. Как можно больше света…

Осмотревшись еще раз, я увидела пространство совсем по-другому. Деревянный пол отражал свет, профильтрованный белым тюлем.

У меня поднялось настроение.

— Конечно же, — сказала я. — Я не видела весь этот свет раньше.

Он казался озадаченным.

— Но разве свет — это не первое, что мы замечаем?

— Нет, сначала видишь пустоту, и проходит какое-то время, прежде чем ты осознаешь, что эта пустота полна света.

Меня смутила мысль о моей собственной квартире. Ведь я всегда хотела, чтобы мой дом был полон света, и сама же не давала ему прохода вечным беспорядком. Беспокойно задвигавшись, я толкнула ногой кофе. В испуге вскочила на ноги.

— Извините, извините…

Он поднялся.

— Ничего страшного. Не беспокойтесь. Я сейчас принесу тряпку.

Он вышел и вскоре вернулся, деловой и спокойный, неся мисочку с водой и тряпку.

— Я все вытру, — сказала я. — Мне очень жаль.

Он улыбнулся своей кривоватой улыбкой, которая уже начинала мне нравиться.

— Все поправимо.

Он встал на колено и вытер пол.

— Я ваш первый посетитель, и устроила беспорядок.

Он отжал тряпку и искренне произнес:

— Мне нужен такой человек, как вы, чтобы внести в мою жизнь хоть немного хаоса. — Он поднялся с миской в руках. — Сварить вам еще кофе?

— Нет, я должна идти домой. Меня ждет работа.

Я полагала, что он будет возражать, но он не стал.

— Значит, мы оба работаем дома?

Я кивнула.

— Извините, мне действительно пора, иначе выбьюсь из графика.

Я направилась к двери.

— Спасибо, что зашли, — сказал он. — Я уж подумал, что мы никогда не заговорим.

И опять нежный румянец залил его щеки.

Я почувствовала себя виноватой: все испортила.

— В следующий раз вы должны зайти ко мне на чашечку кофе.

— С большим удовольствием, — ответил он.

Что-то опять сжалось у меня внутри, обычная формальность отозвалась во мне приятной дрожью.

Мне снится, что дом моего отца в огне. Мы с отцом пытаемся разбудить Мартина, под своим пуховым одеялом напоминающего медведя в зимней спячке.

«Пол дома?» — кричу я.

«Откуда я знаю?» — говорит отец.

Он начинает катать Мартина по кровати с одной стороны на другую. Но Мартин слишком тяжелый, и мы не можем его поднять. Издалека приближается завывающая пожарная сирена.