Виктор Пелевин - Ампир «В»

С первого раза это не получилось – я чиркнул крыльями по воде и чуть не плюхнулся в озеро. Пришлось набрать высоту и повторить маневр. В этот раз я сложил крылья слишком высоко над каменным уступом, и посадка оказалась довольно болезненной.

Как и в прошлый раз, удар кулаками в холодный камень стряхнул с меня сон – а вместе с ним и мышиное тело. Я поднялся на ноги.

Тьма вокруг была влажной, теплой и немного душной. Тянуло серой и еще каким-то особым минеральным запахом, напоминавшим о кавказских водолечебницах, где я бывал в раннем детстве. Пол пещеры был неровным, на нем лежали камни, и идти приходилось осторожно, выбирая место для каждого шага. В глубине пещеры горел свет, но его источник не был виден.

То, что я увидел, повернув за угол, показалось мне невероятным.

Впереди была огромная пустая полость – подземный зал, освещенный лучами прожекторов (они, впрочем, не столько освещали пещеру, сколько маскировали ее, слепя вошедшего). Потолок пещеры был так далеко, что я его еле видел.

В центре зала возвышалась громоздкая конструкция, к которой вел длинный металлический помост. Сначала я подумал, что это огромное растение, какой-то мохнатый кактус размером с большой дом, окруженный лесами и затянутый складками темной ветоши. Еще это было похоже на бочкообразную грузовую ракету на стартовой площадке (так казалось из-за множества труб и кабелей, которые тянулись от нее в темноту). На вершине этой конструкции были два огромных металлических кольца, врезающихся в потолок.

Я пошел вперед. Мои подошвы звонко ударяли в металл, предупреждая о моем приближении. Но никто не вышел мне навстречу. Наоборот, я заметил впереди несколько темных фигур, отступивших при моем появлении. Мне показалось, что это женщины в глухих нарядах – вроде тех, что носят на Востоке. Я не стал их окликать: если бы они хотели, они заговорили бы со мной сами. Возможно, думал я, ритуал предусматривает одиночество.

Пройдя еще с десяток метров, я остановился.

Я заметил, что эта огромная бочка, окруженная лесами и трубами, дышит. Она была живой. И тут с моим восприятием произошло одно из тех маленьких чудес, которые случаются, когда ум внезапно собирает из нагромождения непонятных прежде линий осмысленную картину.

Я увидел огромную летучую мышь, стянутую чем-то вроде бандажей и удерживаемую множеством подпорок и креплений. Ее лапы, похожие на перевернутые опоры башенного крана, впивались в два циклопических медных кольца на каменном потолке, а крылья были притянуты к телу канатами и тросами. Я не видел ее головы – она, судя по пропорциям тела, должна была находиться в яме значительно ниже уровня пола. Ее дыхание напоминало работу огромной помпы.

Она была древней. Такой древней, что ее запах казался скорее геологическим, чем биологическим (именно его я принял за серный аромат минеральной воды). Она выглядела нереально, словно охвативший себя плавниками кит, которого подвесили над землей в корсете: такое вполне мог бы нарисовать сюрреалист прошлого века под воздействием гашиша…

Подойти к мыши вплотную было нельзя – ее окружала ограда. Помост, по которому я шел, кончался у вырубленного в камне тоннеля, ведущего вниз. Я осторожно сошел по скользким ступеням и оказался в коридоре, который освещали галогеновые лампы. Коридор напоминал угольную шахту, как их показывают по телевизору – он был укреплен металлическими рамами, а по его полу шли какие-то черные кабели. Мое лицо обвевал легкий ветерок: работала вентиляция.

Я пошел по коридору. Вскоре он привел меня в круглую комнату, вырубленную в толще скалы. Комната была очень старой. Ее потолок покрывала копоть, которая въелась в камень и уже не пачкалась. На стенах были рисунки охрой – руноподобные зигзаги и силуэты животных. В стене справа от входа темнело похожее на окно углубление. Перед углублением стоял примитивный алтарь – каменная плита с лежащими на ней артефактами. Там были терракотовые диски, грубые чаши и множество однообразных статуэток – фигурки жирной женщины с крохотной головой, огромными грудями и таким же огромным задом. Некоторые были вырезаны из кости, некоторые сделаны из обожженной глины.

Я повернул одну из ламп так, чтобы свет попал в углубление над алтарем. В нем был растянут кусок шкуры. В центре шкуры висела сморщенная человеческая голова с длинными седыми волосами. Она была высохшей, но без следов разложения.

Мне стало жутко. Я быстро пошел вперед по коридору. Через несколько метров он вывел меня в похожую комнату – в ее стене тоже была ниша с мумифицированной головой, пришитой к куску шкуры. На алтаре перед ней лежали кристаллы хрусталя, какая-то неузнаваемая окаменевшая органика и бронзовые наконечники. Стены были расписаны сложным орнаментом.