Ярослав Астахов - Крушение лабиринта

И, вздрогнув, бог оборачивается.

По направлению к Тессию идет, медленно, некто в белом. В таком же в точности, как у Тессия, развевающемся плаще. И вот он приближается на расстояние вытянутой руки, и Тессий видит его лицо и его глаза очень близко. Зрачки у незнакомца слегка расширены и они совсем неподвижны. И странный этот неуловимый взгляд устремлен, кажется, куда-то за горизонт.

Размеренным и скользящим шагом, едва заметно ускоривающимся, неизвестный проходит мимо. Не оборачиваясь. И вряд ли вообще заметил он Тессия, с которым чуть не столкнулся!

И запоздало проскальзывает по невольно вытянутой руке взвившийся белый край.

Идущий виден теперь Тессию со спины, удаляющийся, и кажется он язычком белесого пламени, постепенно гаснущего. И вот он приближается уже к чайкам, замершим на уступе. И эти птицы, подобные цветам хлопка, выросшим вдруг над бездной, не проявляют признаков беспокойства. Не закричали и не взмывает ни одна из них в воздух. Белые скользящие пятнышки их телец отплывают лишь, раздвинувшись чуть-чуть в стороны.

Вдруг что-то обрывается в груди Тессия. Он вдруг осознает: яркий плащ – давно уже как удаляется от него по воздуху, выше кромки!

И в следующее мгновение белая фигура, вычерчивая стремительную восходящую линию – свечой возносится в небо!

И вот уже это пятнышко, отличаемое едва размерами, что скрадываются расстоянием, описывает в голубой бездне медленные круги, как чайки.

Тессий не в состоянии отвести взгляд. И голова его запрокинута. Его сердце – как будто он в ночном и пылающем танце Круга!

Все тело Тессия обретает, кажется, необыкновенную легкость. И память проявляет вдруг переданное вместе с именем: «Тессий – не простой смертный. Тессий – один из вышних, богов, которым поклоняется Благословенный род!»

И губы одного из приоткрываются в торжествующей, дерзкой улыбке воли!

Он мчится вперед к обрыву, забыв сомнения. И вспугнутые его стремительным бегом чайки вспархивают и разлетаются, как белоснежные брызги. И стены прибрежных скал отражают их резкий крик.

Вот ноги оттолкнули камень обрыва… и Тессий падает. Он растворяется в безопорной бездне, раскинув руки… Вдруг острая ледяная игла пронизывает его сердце – той легкости, которая мерещилась ему, пока он бежал, больше нет!

Он падает, беспомощно перекувырнувшись в воздухе, головою вниз. Он чувствует нарастающее сопротивленье ветра.

Внизу волна обнажает каменные клыки отмели… бог слышит звенящий крик – собственный, отброшенный назад скалами. И вторят ему испуганные и мечущиеся стенанья чаек.

Тараны тверди, растущие и влажно отблескивающие, стремительно несутся навстречу. Они нацеливаются в его лицо и грудь, и -

Вдруг на груди у Тессия смыкаются руки, крепкие и надежные, охватив подмышки.

Спасен?…

И его сознание, успевшее стать как плоским в предельный миг, и сжавшееся до размера кулака камня, готового разметать ребра – перенапряженное сознание оставляет бога совсем.

…Огненные круги убегают по бесконечному коридору, темно-багровому. Вверх, постоянно вверх…

Весь мир состоит из неба; все небо состоит из некоего как бы текучего и ленивого, неяркого сияния, пламени. Сначала этот мир не имеет и горизонта, но вот – из ничего появляется слепящая полоса и медленно, неудержимо раскалывает пополам весь этот однообразный пурпурный мир. Сияющий разлом ширится – и заполняет собою все, вытесняя небо, и плавящиеся в нем кольца, мерно бегущие…

И Тессий осознает: это поднялись его веки, как будто разрешаясь оков. Он словно возвращается издали… он обнаруживает свое тело покоящимся на мелкой прибрежной гальке.

Он чувствует: играющая прохлада, время от времени, охватывает его ступни. Это, понимает очнувшийся, накатывает прибрежная утренняя волна… Как высоко вздымается каменный утес… и где же на нем то место, откуда он сделал шаг?

И к Тессию наклоняется улыбающееся лицо. Медленно, словно облако. И Тессий понимает не сразу смысл одного единственного сказанного ему слова.

– Жив.

Он узнает незнакомца, который не заметил его, пройдя на расстоянии вытянутой руки.

– Зачем ты был настолько неосторожен? Тебе немыслимо повезло, что я оказался рядом. Я подхватил тебя за мгновение до твоей смерти!

– Я думал, боги бессмертны.

– Бессмертны лишь те из нас, кто избирает это своим Искусством. Таких не так уж и много. Я, Селий, предпочитаю Искусство подражать ветру. Таков мой окончательный выбор, думаю. Мне ведь уже три года – я зрелый бог.