Елена Котова - Легко!

– А не надо шмонать чужие портмоне, если не ищешь там неприятностей на свою голову, – попытался отшутиться Джон, но Одри была настроена рассказать историю до конца.

Так вот, Джуди взвилась и опять стала требовать от Пола развода. Пол сказал, что надо порепетировать, как это будет выглядеть на практике, и ушел. И не явился ночевать. Джуди позвонила Одри в два часа ночи и потребовала, чтобы та приехала. При этом рыдала не переставая. Одри вылезла из постели и поехала к ней. Джуди сидела на кухне пьяная и рыдала. По дому валялись разбитые чашки, сломанные вешалки и разорванные рубашки Пола, но было видно, что пьяная Джуди рвала рубашки с разбором, выбирая те, что похуже. А чашки била только некомплектные. Уж Одри-то наизусть знает фарфор в этом доме. Джуди подливала себе виски и никак не могла подняться со стула, хоть и порывалась, чтобы пойти в детскую, разбудить Конни и Джима и объявить им, что их отец – подонок. Одри ее еле уложила, и самой ей пришлось там переночевать, если это так можно назвать, потому что угомонить Джуди удалось только ближе к пяти. Одри звонила Джону посоветоваться, но у того был отключен телефон. Как всегда, опять все легло на нее. Одри считала, что теперь Джуди, при всей своей ненормальности, права, требуя развода.

Джон назвал ее тинэйджерской максималисткой и привел аргумент, что Джуди-то, не проработавшая ни одного дня в жизни, просто не выживет одна, а уж рассчитывать на ее здравый смысл при разводе вообще утопия, и она будет делить с помощью адвокатов все нажитое до тех пор, пока нажитое и счета за адвокатов не сравняются.

– Ты не понимаешь, Джон. Она отдала Полу всю жизнь, всю себя. Она растила его детей. А он все разрушил.

– Я обещаю тебе поговорить с ним. Я его отчасти понимаю – любить Джуди трудно, и я вряд ли уговорю его чувствовать иначе. Но он обязан как-то управлять процессом и не травмировать семью своими похождениями.

– Она не примет такого компромисса. Я бы не приняла точно. Мы все по пятнадцать лет прожили друг с другом, и вдруг такое предательство.

Хорошо, что они как раз доехали до джаз-клуба и можно было прекратить этот разговор. А то уже соли на раны насыпано столько, что настроение вконец испортилось. Кого он собрался учить держать всё под контролем, если сам балансирует на грани этого контроля уже из последних сил? Милая, родная Одри. Он никогда не посмеет ее предать, как Пол. Она никогда не должна ничего подозревать, мучиться и дойти до такого маразма, как проверка его портмоне. От хорошей жизни такого не сделаешь.

Первую половину пятницы он провел в фитнес-центре, и вечером они поехали к местным знаменитостям – Майклу и Лоре, которые жили в самом роскошном, с традициями, доме Эдинбурга. Майкл был действительно незаурядным нейрохирургом и еще руководил клиникой, где работала Одри, а Лора – главной светской дамой города, сидящей в советах директоров фондов и благотворительных организаций.

Дом был залит светом, и к нему подъезжали машины. Батлер принял у Джона и Одри пальто, и они поднялись по лестнице в огромную гостиную, где официанты на серебряных подносах разносили канапе с креветками и трюфельным муссом. Большинство гостей были знакомы Джону и Одри, и, конечно, тут присутствовали и Лиза с Саймоном. Пока все ходили по кругу с бокалами вина, из разных углов доносились обрывки истории бедной Джуди, и Джона тошнило от этого по целому ряду причин.

За столом Джон был усажен между Лорой и членом шотландского парламента, Одри сидела наискосок между Майклом и мэром Эдинбурга. Одри выглядела совершенно счастливой: жизнь наконец вернулась в нормальную колею, они в правильном обществе, им весело, и она опять гордится своим мужем.

Лора рассказывала, что Майклу предложили профессуру в Оксфорде, тот пытается договориться о половине ставки, чтобы не бросать клинику, но она против:

– Я не хочу, чтобы он так же разрывался на части, как ты, Джон. Уж ехать, так ехать. Может практиковать и в Лондоне. Я тоже не готова сидеть здесь одна, как Одри. Мы так восхищаемся Одри. Она необыкновенная жена, столько сделала для твоей карьеры. Правда? Я так и не понимаю, почему ты не заберешь ее в Лондон. Уверена, что она найдет там работу. И нам будет веселее. Мы вас так редко здесь видим, потому что ты всё время где-то летаешь. А в Лондоне мы сможем дружить по-настоящему.

Лора была приятной дамой, хорошо выглядящей для своих пятидесяти с длинным хвостиком, но Джон подозревал, что над ее лицом уже не раз трудились хирурги. Она все уговаривала Джона обязательно поехать всем вместе в Австрию в марте кататься на лыжах.