Чоран Э. Разлад. — «Иностранная литература», 2001, № 1, стр. 248, 250.
Corbin H. L’Iran et la philosophie. Paris, 1990, p. 7.
Характерен в этом отношении тот же Мишель Уэльбек в «Элементарных частицах» и других своих произведениях. Его «программа»: культивировать «ненависть к себе, презрение к другим. Ненависть к другим, презрение к себе». Как у всех сколько-нибудь чувствительных натур, гедонизм оборачивается у него отвращением к жизни, а так как у него есть сильное чувство абсолютного, то последнее «выводится» им за пределы доступного.
Интересно, что думает об этом шиитский богослов Сейед Наср: «Единственная надежда для человечества состоит в катастрофе, вызванной современной технологией; в противном случае мы все будем умирать медленной смертью… еслинасненастигнетмалаякатастрофа, тонастигнетбольшая» (Nasr S. Islam and the Philosophy of Hope. — In: «A Parliament of Minds», N. Y., 2000, p. 106). «Малой» автор считает технологическую катастрофу (даже самых больших размеров), «большой» — духовную гибель человечества. Легкость, с какою автор перечеркивает всю «фаустовскую» эпопею, выдает в нем человека неевропейской культуры; но в том, что перспектива вечности несопоставимо важнее перспективы посюсторонних интересов, всякий верующий человек обязан с ним согласиться.
Архимандрит Киприан (Керн): «Как мысли, звуки, слова, линии таинственно появились в творческом уме человека откуда-то из какого-то умопостигаемого мира, так они, верим мы, опять-таки таинственно преобразившись, уйдут в вечность для бесконечного бытия» (Архимандрит Киприан. Антропология св. Григория Паламы. М., 1996, стр. 379).
Понятие, включающее «внешний Иран», к которому исторически относятся большая часть Афганистана, мусульманская Индия и бывшая «наша» Средняя Азия (Азербайджан и Западный Афганистан входили в состав собственно Ирана), то есть все те страны, где фарси был, а отчасти и сейчас остается языком культурных кругов.
Евреи, пишет Ш. Гойтейн, «в мусульманские времена… обнаружили, что им противостоит крайне меркантильная цивилизация, но ответили на вызов так энергично, что сами превратились в нацию коммерсантов» (Гойтейн Ш. Евреи и арабы. Иерусалим — Москва, 2001, стр. 110).
Лет двадцать назад Ричард Рорти остроумно заметил, что современный западный мир все больше становится похож на «базар в Кувейте».
Хатами М. Страх перед бурей. М., 2001, стр. 113.
Ваххабиты всюду разрушают надгробия мусульманских святых (вали) и пророков, считая поклонение им недопустимым предрассудком. Не пощажена была и усыпальница самого Мухаммеда.
Впрочем, послесловие Татьяны Бек к арионовскому изданию названо «Скиталец духа». (Примеч. ред.)
Под названием «Современная культура и Православие» вторая часть выходила отдельной книгой в первоначальной редакции (М., 1999).
См., например: Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература. Учебное пособие для студентов филологических факультетов вузов. 3-е изд. М., 2001. Автор утверждает: «В последнюю треть XX в. именно постмодернизм в наибольшей степени концентрирует в себе то, в чем нуждается духовная атмосфера эпохи: ревизуя прошлое, движется сразу по многим направлениям, нащупывая перспективы для создания цивилизации более высокого типа» (стр. 69).
Генис А. Вавилонская башня. Искусство настоящего времени. Эссе. М., 1997: «Мир лишь потерял глубину, вывернулся наизнанку, обнажив вместо историософского нутра гладкую кожу этикета» (стр. 29).
Там же, стр. 138.
Там же, стр. 88.
См. рецензию О. Николаевой «Творчество или самоутверждение?» на тематический номер «Иностранной литературы» «Библия: канон и интерпретация» («Новый мир», 1999, № 1), каковая рецензия послужила первым наброском соответствующего раздела ее книги. (Примеч. ред.)
За пределами книги остались некоторые попытки стихотворной рекламы, отдельные экспромты и юношеские стихи Чуковского, публиковавшиеся в «Ниве» и газетах 1900-х, — и мне этого немного жаль. Как, скажем, стихотворения «Декабрь»: «…Приходи и свечку погаси. / Со двора морозу принеси. <���…> Приходи. / Со ставней исступленной / За окошком борется зима, / И мороз рукою утомленной / На стекле выводит терема» («Нива». Ежемесячные популярно-научные приложения, 1907, № 12). Или — очевидно, первого «детского» стихотворения «Ветер», опубликованного в том же году детским журналом «Тропинка» и посвященного маленькому сыну Коле: «…Погоняйся за тучами / Над лесами дремучими, / В колокольню взойди звонарем, / Зареви за овинами / Голосами звериными / И веселым вернись ветерком» (см. «Русская поэзия детям», СПб., 1997, стр. 20). Наверное, в книгу можно было бы дать и второй «роман в стихах» — «Сегодняшний Евгений Онегин» (1907), являющийся пародийно-политической «тенью» первого… А как хотелось бы видеть в приложении малоизвестную аналитическую статью поэта Яна Сатуновского «Корнеева строфа», о которой только упоминается в примечаниях! Ведь исследований собственно поэтики Чуковского — кот наплакал. Но это — не к недостаткам. Недостатков у этой книги для меня нет. А из «шероховатостей» этого тома (не мной обнаружено) отмечу включение в него стихотворения А. М. Жемчужникова (1821–1908) «То ждал, то опасался…», которое впервые было опубликовано и тогда, увы, не откомментировано в тексте Дневника (1930–1969) Чуковского (изд. 1994; 1997), где оно выглядело совсем как авторское.
Читать дальше
