Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

Его мысли неумолимо возвращались к пророчеству старой цыганки. Положительно, уже каждый день с Дежаном происходило нечто странное. Но что-то подсказывало ему: важнее всех чудес и видений было именно это пророчество старухи с площади Конкорд…

Утром тридцать первого июля, в долгожданную пятницу, Анж проснулся от громкого шума за окном. Холм гудел от множества криков и взрывов хохота. Сонный художник направился к окну. Шум раздавался по всей улице Лепик, но из окна, выходящего во двор, нельзя было установить его причину. Дежан быстро оделся и спустился по лестнице.

– Похоже, это начало вашего карнавала, – выглянула из-за двери мадам Донадье.

На улице толпился народ – рабочие в засаленных робах и кепи, молочницы в желтых фартуках, цветочники с тележками, прилаженными к велосипедам, прачки, почтальоны, жандармы, студенты, буржуа в котелках и щеголи в соломенных канотье, горничные, стекольщики и точильщики, извозчики, торговцы овощами, кондитеры, таксисты, мясники, танцовщицы кабаре. Отдельными группками держались художники и поэты. Люди заполонили мостовую и что-то горячо обсуждали.

Выйдя за чугунные ворота, Анж сразу же заметил, что народ толпится на углу у лестницы дома номер семьдесят три. Анж уже догадывался, что именно увидит.

Так и есть: его афиша. Отпечатанная типографским способом, – и когда только Фредэ успел не только заказать, но и получить тираж?! – она выглядела действительно привлекательно. Бурное веселье, конечно же, вызвали персонажи афиши, которых коренные монмартруа знали наперечет.

– Смотрите-ка, Сутин ворует саблю у Аполлинера!

– Не смейся, а то Пабло тебе чего-нибудь отстрелит!

– А Моди – какой у него пистолет!..

– Ну, тебе виднее, красавица! Уж не от тебя ли прячется Пикассо?!

– Эй, мясники! Поглядите на вертел в руках мсье Архипо́!

Эта простая оценка своего труда порадовала Анжа. Афишу приняли прекрасно. Конечно, ближе к вечеру кто-нибудь сорвет ее на память.

– Такая же висела у Сакре-Кёр, но ее снял падре.

– Да они везде. По всему Холму!

– И на рю Сен Винсент!

– И на авеню Жюно!

– И на афишной тумбе у площади Тертр!

– И даже на бульваре Клиши!

– Да, у «Мулен-Руж»!

Дежан понял, что как минимум десяток плакатов расклеен по Монмартру да еще наверняка кое-где на Монпарнасе. И подивился, сколько народу, оказывается, живет на Холме. Если представить, что каждый плакат притягивает к себе такое же количество зрителей, то каким образом папаша Фредэ собирается решать вопрос с посетителями?!

Уворачиваясь от крепких приятельских похлопываний по плечам и спине, к Анжу пробился красный от удовольствия Сутин и настойчиво потянул его за рукав. Анж начал протискиваться за ним, пока не оказался перед Аполлинером. Рядом с поэтом обнаружились Модильяни, Дуниковский, Зборовский, Макс Жакоб, Морис Утрилло и даже Гертруда Стайн, которая обычно избегала шумных сборищ. Чуть поодаль стояли Моисей Кислинг и Осип Цадкин.

– Уважил, нечего сказать, – угрюмо произнес Аполлинер по-русски. – Я искал иной славы.

– Анжей, – обиженно протянул Дуниковский. – А почему ты не нарисовал меня? Я такой старый, что в пираты не гожусь?

– Нет, ты настоящий морской волк! – заверил его Дежан. – В следующий раз непременно…

– Благодарю вас, мсье Дежан! – Модильяни пожал руку Анжу. – Только здесь я уж слишком заносчив.

– Мы тебя знаем, – перебила Гертруда Стайн. – Посмотри на себя со стороны. Отправить тебя на фронт – своим гонором распугаешь кайзеровскую дивизию. Без единого выстрела.

– К сожалению, меня не возьмут, мадам Стайн, – с достоинством ответил Моди. – Вы же знаете, у меня туберкулез. А война во всех отношениях дело вредное. Но я пойду, как только объявят призыв. И, если попаду на фронт, защищу Францию не хуже других.

– Это прекрасная работа, мсье Дежан, – обратилась к Анжу мадам Стайн. – Мне бы хотелось приобрести у вас картины для коллекции.

– Я обязательно подберу вам что-нибудь, – согласился художник, вспомнив, что американка любит принимать подарки.

– Моди, Морис, Хаим, вы со мной? Тогда остальным до встречи вечером! – Она подобрала широкую юбку и зашагала по улице. Толпа поспешно расступилась. Модильяни пожал плечами и двинулся следом.

С уходом Гертруды Стайн разбрелась вся компания. Анж, обогнув по широкой дуге толпу, вернулся домой. Предстояла бурная ночь, и он решил получше выспаться.

В прихожей его ждала мадам Донадье.