Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

– О каком вмешательстве вы говорите? – спросила Селена.

Кристелла и Мим многозначительно переглянулись.

– Вы спросили об основной опасности, которая грозит Спектаклю извне. Именно по этой причине мы еще никогда не доводили действо до конца, – сказал Мим. – Нас прерывали самым грубым и бесцеремонным образом. Чаще всего появляются Клакеры. Их аплодисменты раздаются где-то к середине действия и звучат в самых неподходящих, трагических местах Спектакля. Мы с Кристеллой привыкли, а новых участников, то есть вас, они поначалу могут сбить с толку.

– Но если полностью отвлечься от посторонних звуков, – начал Анж, – сосредоточиться только на своей задаче…

– Вы пока не понимаете, с чем именно вам придется столкнуться, – прервал его Мим. – Клакеры еще не самое страшное. Ибо после них приходит Ценитель. Он невидим, зато его громовой голос начинает комментировать действие – жизнь каждого человека, каждого нашего зрителя. А так как зрителей тысячи, то одновременно звучат тысячи голосов одного тембра, но с разными смысловыми оттенками – крикливыми, негодующими, презрительными, насмешливыми, поддакивающими, плачущими, грозными, молящими, язвительными…

– Безумный водопад много-одноголосия, – вновь вступила в разговор Кристелла, – звучит только для нас и, хвала небесам за предусмотрительность, не слышен зрителям. В отличие от смертных участников Спектакля, мы, ангел и демон, имеем крепкие нервы. Но мне приходится прилагать большие усилия к тому, чтобы оградить от какофонии наших менее выносливых коллег-людей. Защита ослабевает, и тогда… – Кристелла запнулась и покачала головой. – Тогда появляются Соперники. Они разрушают последнюю надежду. Мы неизменно терпим фиаско, более не в силах противостоять вмешательству. Против нас начинает действовать иная сила, природа которой нам неведома. Она вытягивает, уничтожает, пожирает чувства. Чтобы отвести беду от тех, кто по своей воле участвует в создании Спектакля, я вынуждена прерывать действо всего за шаг до финала. Как это происходит… трудно представить. Иначе мы бы нашли способ борьбы. Фантазия Соперников неистощима – от чего-то подобного кремовым тортам, летящим в лицо, до самых хитроумных ходов, как в гениальнейшей шахматной партии. Например, в прошлый раз действие подходило к кульминации, зрители должны были увидеть собственную смерть и тот единственный шаг, который может спасти их. Но вмешался ангельский хор. Донеслось такое прекрасное, могучее пение миллиона неземных голосов, что мы заслушались, и я невольно отпустила нити, соединявшие нас со зрителями. Представляете, я плакала от счастья! Мне еще никогда не приходилось слышать такую гармонию, такое совершенство! Потрясение было колоссальным. Я даже едва не прокляла себя за то, что посмела противостоять идеальному устройству Вселенной! Можно позавидовать Миму – он демон, а потому симфонии небес занимают его не более шелеста листвы. После провала Спектакля он долго приводил меня в чувство. Нашептанная им спасительная мысль вернула меня к действительности: на сей раз главный удар предназначался именно мне. Впервые вызов мне лично! Хотя раньше Соперники старались вывести из строя людей как самых слабых, беззащитных и неопасных. Бесчестный и грязный ход. Но победителей не судят… Сейчас – иное дело. Многие страны и народы на грани истребления. Крайне обострилось противостояние и там. – Кристелла бросила быстрый взгляд вверх. – У меня тоже есть друзья в Высших Сферах, они помогают мне, но всё же просят переждать, временно отказаться от Спектакля. Они не ведают, насколько возросли мои силы. Я заранее знала о приближении катастрофы и хорошо подготовилась. У нас есть надежда, понимаете?! Но нам неведомо, что затевают Соперники.

– Кто они?.. Дьяволы? – спросил Анж.

– Нет, – неожиданно улыбнулась Кристелла, – Князь – наблюдатель. У него есть даже собственная ложа на Спектакле. Кстати, он самый благодарный зритель. Внимательно следит за действием и искренне аплодирует. Наверное, чувствует в нас нечто родственное, бунтарское. Но, знаете ли, прямое знакомство с ним может привести к двусмысленности. Поэтому мы просто актеры, он просто зритель. И это нас всех устраивает.

– А Мим Мом? – удивился художник. – Он же демон и должен подчиняться тому, о ком мы говорим… Или демон – фигура речи?

– Это сущая правда, – подтвердил коротышка. – Только я отпущен на срок, пока во мне будет нуждаться госпожа Кристелла.