Кричат: «Вставай! Давай руки!» Я попыталась встать на ноги, но они подкосились. Сверху говорят: «Там разрыхлена земля, стоять трудно!» Вытащили, но ноги не слушаются. Комбат велел Нине и Славе сделать «носилки» из рук и донести меня назад до оставленной палатки МСБ. Я посмотрела на подорвавшуюся машину: скорбный вид. Перегружают скарб на другие машины. Воронка большая. Колеса нет, машина накренившаяся… У меня — боль (жгущая) в пояснице, ближе к крестцу. Донесли, уложили на носилки… Все, кто должен был уехать, уехали. Врач стала спрашивать, как я себя чувствую. Отвечая, плачу. Хочу сдержаться — и не могу. Понимаю, что глупо и стыдно, и не сдерживаюсь. Врач (Ольга Ивановна Афанасова) улыбается: «Ничего, ничего, легкая контузия… Ты же как уговаривала контуженых: „Не волнуйся, миленький, через недельку все пройдет“, а сама нервничаешь…» Еще я заметила, что стала несколько заикаться… пожаловалась на боль в пояснице; раздели, и Ольга Ивановна ахнула: «Боже, какой кровоподтек! Вся поясница черная, синяя, чем же это? Может, углом хирургической укладки?»
Через два дня раненых принял госпиталь, за нами приехала машина, а меня поместили в санитарную машиночку на носилках в подвесном состоянии. Выборг был освобожден (20 июня), я сидела на чурбаке в операционной, заполняла истории болезней под диктовку хирургов, точила скальпели, прочищала иглы, стирала бинты и делала другую сидячую работу. Постепенно ноги окрепли, иногда правая дурила, а потом и это прошло. Молодость, чрезвычайные обстоятельства помогали. И до конца войны, до Победы, до Берлина, прошагали мои ноги.
Но думаю, что эта контузия и удар чем-то по пояснице не прошел бесследно. Блуждающая почка не от этого ли? Болезнь ног (особенно правой) не от этого ли? Возраст возрастом, но, еще когда мне было тридцать пять, невропатолог сказала, что будущее моих ног невеселое: оказывается, она колола булавкой по всей ноге сзади, спрашивая меня, чего она делает, а я и не чувствовала…
Сегодня хожу с палочкой, глотаю пилюли по схеме… называют диагнозы: «У больной с аблитерирующим атеросклерозом нижних конечностей, оккирол обеих бедренных артерий. Хроническая лимфо-венозная недостаточность, артроз крупных суставов. Рекомендовано:… (большой список)».
Ничто просто так не проходит. А ведь кроме этого — сколько эти ноги мерзли, мокли, сколько на себе вынесли тяжестей…
Ну, что уж теперь, доковыляю как-нибудь… Только бы не залежаться…
ПРИЛОЖЕНИЕ
Милая Нина Владимировна [Малюкова]!
Эта записка — вместо «подробной биографии на хорошей бумаге».
Я очень дорожу вниманием и добрым отношением ко мне товарищей по работе. И Вам спасибо за добрые слова и терпеливые беседы по поводу звания [заслуженного деятеля культуры]…
Вы мне дали возможность подумать, посоветоваться. Я советовалась с другом, с лечащим врачом (понимающими и учитывающими мою психологию, вернее, психику), но самым серьезным образом советовалась сама с собой.
Поймите и извините человека с трудным характером. Я очень трудно переношу любое внимание к себе, беспокойно чувствую себя, когда меня хвалят или дают что-то сверх положенного на общих основаниях. Это долго объяснять, да я и не сумею. Очевидно, характер мой сложился от уродливого воспитания в первые восемнадцать лет жизни. Прошу терпения, я буду многословна.
1) Как стала помнить себя и до девяти лет — мысль и чувства мои были заняты одной проблемой: как отомстить отчиму — хулигану и алкоголику, безнаказанно ежедневно избивающему до полусмерти мою маму (родной отец умер до моего появления на свет). Представляете глухой хутор, в котором одна наша избушка, и ребенка, не имеющего других эмоций, кроме страха и ненависти. Можете представить этого зверька, обдумывающего убийство?..
2) Отчим попал в тюрьму. Я оказалась у бабушки. Это была неграмотная женщина, до предела изработавшаяся в крестьянстве вдова, вырастившая без мужа четверых детей.
С 9 до 12 лет я не представляла, как можно полчаса провести в праздности или ослушаться. Ежедневно бабушка наставляла: «Ты — сирота. Помни это всегда. Помни также, что всем и всегда ты будешь мешать. Будь тише воды, ниже травы; всем уступай, будь незаметной, сторонись, научись прощать нанесенные тебе обиды, терпи; никогда ни у кого ничего не проси, довольствуйся малым и не бери, что предложат, так как могут ради потешки превратить тебя в белую ворону. В лучшем случае тебя будут жалеть…» и т. д.
3) С 12 лет — в Ленинграде. Очередной воспитатель причитал и поучал: «Ведь ты не человек, а червь… Как жить-то будешь, если каждый может раздавить. Пойми, ты хуже тех, кому уступаешь и прощаешь и все отдаешь. Главное в жизни — в первую очередь думать о себе. Расталкивай всех, требуй, перешагивай через людей, хватай, что можно схватить» и т. д.
Читать дальше
