Сергей Завьялов. Переводы с русского и другие стихотворения. — «TextOnly», 2002, № 10
После сердечного приступа;
страх смерти на время отступает.
поток времени медленный и неостановимый
размывает меня
и вместе со мною в нем растворяется
память о языке моего народа его богах его героях
каков будет этот остаток при впадении в океан вечности?
записи приезжих фольклористов
истлевающие в библиотеках книги
пентатонный звукоряд разрывающих душу песен?
Узнаете? Cм. об этом у Владимира Губайловского («Правое выравнивание» — «Русский Журнал» ): «Державинское стихотворение трактуется Завьяловым совсем свободно, хотя оно и угадывается за строчками, поэт думает о другом. Он думает не только о вечности и времени вообще, как Державин, но и о растворении мордовского языка и ассимиляции народа мордвинов — потерях, чутко и близко переживаемых поэтом. <���…> Время, впадающее в вечность, оказывается неожиданно конкретным и осязаемым — вплоть до „пентатонного звукоряда“, характерного для распевов поволжских народов. Поэт присутствует при исчезновении языка и народа, и это его язык и его народ. Редкий опыт».
Михаил Золотоносов. Допрос с пристрастием. — «Московские новости», 2002, № 41.
«Хотя в книге [Джошуа Рубинштейна „Верность сердцу и верность судьбе“] приведены и факты личной жизни Эренбурга и указано, например, что единственную дочь Ирину он имел от Екатерины Оттовны Шмидт, что женой его всю жизнь была Любовь Михайловна Козинцева, что „он не был моногамен“, что любовницами его были Ядвига Соммер, Вера Вишняк, Дениз Лекаж и Лизлотта Мэр, все же главная цель Рубинштейна — на примере Эренбурга описать и проанализировать модель взаимодействия российского (советского) интеллигента с властью».
Михаил Золотоносов. Старый враг лучше новых двух. — «Московские новости», 2002, № 43.
«<���…> антисемитизм понимается [у нас зачастую] как компонент философского/идеологического плюрализма, симметричный отмене цензурных запретов на сообщения в СМИ о евреях, иудаизме, Израиле, сионизме, хасидах и тому подобном. Логика такова: если можно пропагандировать все еврейское, то в рамках плюралистической парадигмы надо иметь возможность вести и антисемитскую пропаганду…»
Игорь Золотусский. Интеллигенция: смена вех. — «Нева», 2002, № 10.
Разные эссе. «Помню, как в 1987 году я читал лекцию в Бостоне и студентки — все сплошь феминистки, — когда я заговорил о первенстве мужчины в семье, стали стучать ногами об пол, но к концу не только смирились, но и бросились обнимать меня».
«И откуда знать, почему нам так тоскливо в ноябре?» Двадцать лет назад, 29 ноября 1982 года, ушел из жизни писатель Юрий Казаков. Беседу вел Анатолий Стародубец. — «Труд-7», 2002, № 214, 28 ноября
Говорит вдова Юрия Казакова — Тамара Михайловна: «Музыка не стала его профессией, но ведь он не перестал быть музыкантом. <���…> У него был абсолютный слух в том, что называют музыкой слова».
Семен Ивенский. Записки созерцателя. Предисловие и подготовка рукописи к публикации Игоря Губермана. — «Иерусалимский журнал». Журнал современной израильской литературы на русском языке. Выходит ежеквартально. Иерусалим, 2002, № 12.
«Как-то из интереса спросил его [художника Николая Ромадина]: „Н. М., вы не раз нахваливали Левитана. В то же время чувствуется ваша настороженность к евреям. Как это у вас совмещается?“ Он: „Да, это так. Хороший еврей — лучше русского, плохой — хуже“». Искусствовед и художник Семен Ивенский в 1953–1973 годах был директором картинной галереи в Вологде, в 1974–1979 годах — замдиректора картинной галереи в Тюмени, сейчас живет в кибуце на севере Израиля.
Из переписки старых друзей. — «Складчина». Литературная газета. Омск, 2002, № 4, октябрь.
2002, сентябрь. Из Петербурга в Омск: «А литература упала в цене почти до нуля. Почему? Не то чтоб так уж мучает меня этот вопрос, но иногда является он мне даже под утро, когда просыпаешься без желания жить и шевелиться, и тогда думается мне, что и тут не обошлось без какого-то страшного и стыдного греха нашего поколения, о котором мы еще и не догадываемся…» (Владимир Кавторин). Из Омска в Петербург: «„Страшного и стыдного греха нашего поколения“, как ты говоришь, я думаю, нет» (Геннадий Гаврилов).
Владимир Каганский. Невменяемое пространство. — «Отечественные записки», 2002, № 6.
«Россия принимается как империя „по умолчанию“ и не вычленена из своей имперской скорлупы. Не произведено растождествление страны России и России=империи. Ругать империю образованная публика готова, но представить Россию не империей — не осмеливается».
Читать дальше
