Бертран Блие - Вальсирующие, или Похождения чудаков

– Бедная Жаклин… Может, из Мобёжа?

Точно так же было и в остальных комнатах. Кровати под чехлами, клетчатые покрывала, нафталин, подушки в шкафу. У родителей – две одинаковые кровати на высоких ножках, разделенные распятьем из алюминия. У девочки диванчик, и очень пусто. Подушка была в шкафу. Она не сохранила запаха ее волос. Только в одном из ящиков в красивой коробке завернутые в шелковую бумагу лежали три купальника, выгоревших на солнце. Из двух маленьких кусков материи. Для худенького тела. Бикини девочки.

– Сколько ей?

– Лет двенадцать-тринадцать.

И тут, сам не знаю с чего, стал обнюхивать внутреннюю часть бикини.

– О-ла-ла! Ей куда больше, Пьеро, куда больше! Лет шестнадцать. Судя по запаху.

Он начинает принюхиваться тоже, а я беру другие трусишки: то же самое.

Жаклин… Это была уже настоящая девушка. Мне понятно, почему она завернула в шелковую бумагу свои купальники. Она это сделала для нас. Чудом сохранившийся запах бросал вызов времени, одиночеству, холоду. Этот запах дошел до нас в нетронутом виде, почти теплый. И мы дышали им и дышали, закрыв глаза. Это была чудесная смесь янтаря, пота и водорослей, пряный запах девичьих трусов. Было так хорошо, что еще немного – и мы бы потеряли сознание.

– Кажется, будто она их только что сняла… что она рядом. Эй, Жаклин!

Эта дрянь не ответила.

Проспав девятнадцать часов подряд, Пьеро просыпается удрученный.

– У меня не стоит! – кричит он.

Он рассматривает свое междубедрие, испачканное кровью, с расстроенным видом девочки, которую не предупредили о ее первых месячных.

– Эй, Жан-Клод! У меня не стоит!

– Ну и что? У меня тоже… Не вижу, с чего бы! Девочки ведь нет рядом!

– Обычно утром у меня он как палка…

– Это все из-за потери крови. На твоем хвосте было столько дерьма, что для расчистки потребовался бы бульдозер.

Я сбрасываю простыни и направляюсь в ванную.

Как приятно оказаться под струями теплой воды. Впору поверить в Бога. После поезда, машины и табурета в баре у меня ныли кости. Теперь мускулы стали просыпаться и отвечать на призыв. Спина, задница, поясница – мы тут! С меня словно сняли гипс, я возвращался к жизни.

Стараясь не раскисать, Пьеро, сидя на биде, не спускал с меня глаз.

– Счастливчик! – шептал он.

Мой крантик стоял, как каменный.

Пьеро совсем сник. Как это ни покажется глупо, но я не мог сдержать смех.

– Смотри, что такое настоящий мужчина, – говорил я, орудуя своим членом.

Он молчал, не двигался. Не было сил смотреть на него, и все равно я продолжал ржать. Было гадко так поступать, но это оказалось сильнее меня.

В конце концов я прекращаю дурить и закрываю душ.

– Давай-ка, – говорю ему, – посмотрим твою рану.

Он устраивается на биде, как девчонка, расставив ноги.

– Ну держись!

Он орал, как осел, когда я снимал повязку, которая приклеилась к его волосам на заднице. Когда я стал протирать рану ватой, смоченной в спирте, то подумал, что он может родить близнецов – такой начался бардак!

– Заткнись! Еще сбегутся все самцы в округе…

Его рана выглядела не так уж мерзко.

– У тебя, старина, теперь две дырки: одна от пули, а другая…

Напрасно стараюсь. Его ничем не рассмешишь. Сидит себе на биде, опустив голову, обозревая свой погибший вялый хобот. Эй, Пьеро! Треплю его по волосам. Смотрю, в глазах у него слезы. Лучше не обращать внимания. Наклоняюсь над ним.

– Ты плохо пахнешь, парень!

– Если я встану под душ, пойдет кровь!

– А ноги! – говорю ему. – Они целехоньки. Их надо помыть.

Сажаю его на край ванной, а ноги ставлю под край. И начинаю мыть. Вода становится черной.

– Да не беспокойся ты! Все наладится. У тебя заскок. Когда он пройдет…

Большим куском марсельского мыла мою ему голову. Потом сушу его волосы, причесываю. И тащу его в комнату.

– Иди сюда, – говорю. – Только не мешай мне, сам увидишь…

Он послушно ложится в темноте на одну из двух постелей, и я принимаюсь за работу, медленно, терпеливо проделываю все, что он так любит. Я очень стараюсь. У меня руки дрожат от желания увидеть чудо… Но его член остается по-прежнему вялым. Если бы я имел дело с новорожденным, то преуспел бы не больше. Придется свозить его в Лурд! [1]В довершение всего он начинает на меня орать.

– Ты, может, думаешь, что он поднимется при виде твоей гнусной рожи педика?.. Мне баба нужна! Здоровенная минетчица с сиськами, пахнущая потом. Вот что мне надо! Я не старый педик вроде тебя!