Бертран Блие - Вальсирующие, или Похождения чудаков

Потом мирно беседуем, сидя друг против друга. Она рассказывает, что едет повидаться с отцом ребенка, который служит в армии. Поезд еле тащится по жаре. Лежа в походной люльке, младенец спит. Как и большинство пассажиров в других вагонах. Никто не толкается в коридоре, никто не беспокоит. Опущенные шторы просто мобилизуют.

Вытаскиваю из кармана другую купюру. Опять на десять тысяч. Деваха бледнеет. Я же снова начинаю шелестеть новенькой бумажкой.

– Чего вы хотите? – неуверенно спрашивает она.

– Ничего! Разве запрещено любоваться своими деньгами?

И сворачиваю из купюры птичку. Пьеро наблюдает за мной как завороженный. Он чувствует, что должно что-то случиться, что-то необыкновенное. Девица тоже это чувствует. Но не знает, что именно. И держится настороже.

– Твой парень получил увольнение?

– Да…

– На сколько?

– Это первый раз. Часов на шесть, с тринадцати до девятнадцати.

– Значит, вы давно не виделись?

– Два месяца.

– Предвкушаешь?

Она так и розовеет. Но добродушно улыбается.

– Куда отправитесь?

– Не знаю… В гостиницу…

Наступает пауза. Птичка готова. Она мне здорово удалась.

Бумажная птичка на десять тысяч франков.

– Разве я не имею права играть со своими деньгами?

– Ну да… ну да…

Кладу птичку ей на бедро.

– Держи! Это тебе…

Она не решается к ней прикоснуться. Краска на лице сменяется бледностью. Деваха пристально смотрит на меня. Даже ресницы не шевелятся.

– С какой стати? – глухим голосом спрашивает она.

– Нам хочется, чтобы ты провела несколько часов в лучшем отеле, в самом дорогом и красивом номере, с ванной, чтобы вымыть твоего пропахшего потом парня. Нам охота, чтобы ты перепихнулась с ним на просторной кровати. Чтобы вам принесли шампанского на серебряном подносе. Чтобы вы выпили его, лежа в кроватке. Нравится?

Она бестолково что-то кудахчет, вроде «да».

– Вот и ладушки, – говорю. – Но деньги надо заработать!

Страх снова охватывает ее.

– Каким образом? – спрашивает.

– Лично я был бы не против, чтобы ты дала пососать сиську моему другу. Он очень любит молоко. Я уверен, что это доставит ему удовольствие. Верно, Пьеро?

– Ну…

– Тогда за работу, старина!

Тот не очень решительно поднимается. Деваха пятится на сиденье, словно перед ней змея. Пьеро встает у нее между коленями и начинает расстегивать блузку. Та бурно дышит. Он расстегивает пуговички одну за другой. Появляются кружева. Особого рода лифчик, который застегивается спереди. Пьеро же ищет застежку сзади. И ничего не находя, начинает нервничать. К счастью, деваха догадывается ему помочь. У обоих дрожат пальцы. И вот перед ним две полные молока груди. Пьеро тихо склоняется над шишечкой соска и с наслаждением вдыхает его запах. А затем начинает сосать, все быстрее и быстрее. Деваха все более возбуждается, шепчет «нет, нет, нет», треплет своими капризными руками его шевелюру! А Пьер тем временем уже залез ей под юбку. Та неловко помогает ему.

Но вдруг он останавливается, отступает, замирает на месте и опускает голову.

– Что с тобой? – спрашиваю.

Он поворачивает ко мне растерянное лицо и говорит:

– Жан-Клод! У меня не стоит!

– Зато у меня за двоих!

Я веселюсь, как сумасшедший.

Деваха, натурально, ничего не понимает. Сидит с открытой грудью и голыми бедрами. Она ждет продолжения. А тут, как назло, поезд начинает тормозить и подходит к перрону.

– Господи! – кричит молодая мать. – Мне здесь сходить!

Она мигом водворяет на место свои сиськи, кое-как застегивает пуговки, хватает вещички, новорожденного, который, проснувшись, начинает реветь, и со всех ног устремляется к двери. В эту минуту поезд останавливается.

Мы надрываемся от смеха. Выскочив на перрон, она бросается на шею очкарику в хаки.

– Вот счастливчик! – говорю. – Сам не знает, какое его ждет удовольствие. Мы хорошо разогрели его телку!

Пьеро зловеще молчит, все еще стоя на коленях перед пустой скамейкой.

– Не волнуйся, – говорю. – Это нервное. Все образуется.

Поезд отходит. Снимаем обувь и вытягиваемся каждый на своей скамье. Кайфуем одни в пустом купе. Стук колес убаюкивает.

– За бабки они на все готовы, – говорит Пьеро.

– Это что, открытие для тебя?

– Обожди. Я не говорю о девахе с сосунком. И так было ясно, что у нее ни гроша. Ты видел, какой потрепанный у нее свитер?

– Нет.

– Так и просвечивало. Двадцать штук, которые мы ей всучили, для нее просто находка! Она была готова на все. Хватило бы времени, уж мы бы потешились. Да и она тоже.