Феликс Светов. Воля. Рассказ. Рязаночка. Главы из неоконченной повести. — «Знамя», 2002, № 12.
В финале рассказа (он, понятно, о тюрьме) — плач по товарищу и соседу по Переделкину, тоже — сидельцу: «„Деревянное яблоко свободы…“ — написал покойный Юра Давыдов в одной из своих книг. Что он имел в виду? Где, о ком — в каком романе?.. — Разве найдешь в тридцати — сорока его книгах, а теперь не спросить — улетел автор. Он знал, что пишет. Он-то знал! Деревянное яблоко. О ком, о чем шла у Давыдова речь?.. О свободе — о чем еще. Почему же тогда я так явственно ощутил оскомину, поглотившую меня дурноту… А может, то была не оскомина — вымечтанная воля саднила, драла горло, а зубы скрипели — не откусить».
Р. Х. Симонян. Страны Балтии и распад СССР (о некоторых мифах и стереотипах массового сознания). — «Вопросы истории», 2002, № 12.
«Парадокс заключается в том, что, вопреки сложившимся в общественном сознании представлениям, именно Прибалтийские республики предлагали реальный способ сохранения Союза, а центральная власть, наоборот, сделала все, чтобы его разрушить. Только спустя два с половиной года руководители Союза осознали наконец свою ошибку и попытались ее исправить, выразив горячее желание подписать новый Договор, но было уже слишком поздно. В стране к тому времени кардинально изменилась обстановка, в общественном сознании произошли качественные перемены, и, кроме того, уже успела оформиться и созреть новая, более активная политическая верхушка, агрессивно претендующая на власть. Впоследствии известный эстонский экономист, один из лидеров Народного фронта Эстонии, М. Бронштейн написал, что „никакая сила не развалила бы Советский Союз, если бы этого не захотела российская элита“…»
И. В. Сталин в работе над «Кратким курсом истории ВКП(б)». Вступительная статья и подготовка публикации М. В. Зеленова. — «Вопросы истории», 2002, № 11, 12.
Сталинская вставка в 5-й пункт «Заключения», сделанная в сентябре 1938-го: «Партия погибает, если она скрывает свои ошибки, затушевывает больные вопросы, прикрывает свои недочеты фальшивым парадом благополучия, не терпит критики и самокритики, проникается чувством самодовольства, отдается чувству самовлюбленности и начинает почивать на лаврах». Какой фрейдизм, какая поэзия.
М. А. Фельдман. Советское решение рабочего вопроса на Урале (1929–1941 годы). — «Вопросы истории», 2002, № 12.
«В 1935 г. были арестованы и осуждены 7 потомственных, квалифицированных рабочих Мотовилихинского завода с большим стажем. Материалы следственного дела показывают, что рабочие критически оценивали советскую действительность. Об этом говорят их характеристики Сталина как диктатора, а положения рабочих — как кабалы. <���…> О реальной политике по отношению к кадровым рабочим свидетельствует уникальный документ: приказ наркома оборонной промышленности М. Кагановича от 5 июня 1938 г., в котором говорилось, что „намеченная чистка заводов потребует увольнения 10 260 человек, преимущественно квалифицированных рабочих“…»
Илья Фоняков. Стихи. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2002, № 12.
Есть и новые палиндромы: «НЕ ДО МЕНЯ: Я НЕ МОДЕН».
Светлана Шенбрунн. «Интуитивно и преднамеренно». Беседу вела Татьяна Бек. — «Вопросы литературы», 2002, № 6, ноябрь — декабрь.
Замечательное интервью автора «Роз и хризантем». История написания, силы помогавшие (и помогающие), «как там в Израиле» и прочее. Последний вопрос — о жизненном кредо и заветах своим детям. Ответ: «…любить людей, покуда они живы. Насколько это возможно. А детям — какие ж „заветы бытия“ мы можем им давать? Они и терпят-то нас, убогих и отсталых, исключительно в силу общих тенденций либерализма».
Александр Эбаноидзе. Промотавшие наследство. — «Вопросы литературы», 2002, № 6, ноябрь — декабрь.
Очень болезненный (и, кажется, справедливый) рассказ о том, как «циничный малый по имени Рынок» воспользовался «революционной» ситуацией «тотального разочарования в идеологиях, идеях, в конечном итоге в слове». И как это отразилось на литературных взаимоотношениях между Россией и ее бывшими родственниками — «странами Ближнего зарубежья».
«Литература должна признать свою долю вины: оставшись без обратной связи, без живой, заинтересованной реакции общества, она замкнулась, стала мельчать, увлеклась „междусобойчиками“ — забавами, аллюзиями, пародиями: в сущности, нашумевшее „Голубое сало“ В. Сорокина — всего-навсего цикл едких пародий, нанизанных на кукан натужно придуманной, плоской идеи».
Читать дальше
