Эмине Эздамар - Мост через бухту Золотой Рог

1. Неукоснительное применение дисциплинарных мер в отношении зачинщиков и подстрекателей, строжайшее недопущение в стены курятника посторонних кур.

2. Санкционированное применение руководством курятника мер административного характера против политических группировок в курином сообществе.

3. Прямое и неукоснительное подчинение руководства университетского курятника государственным властным органам.

4. Временное приостановление действия статута университетского курятника и введение в его штатную структуру должности государственного комиссара.

Главный куриный ректор распорядился наказать пятерых молодых куриных главарей, в том числе Хойсермана, тогда двадцатитрехлетнюю куру, Руди Дучке и еще троих их куриных сотоварищей посредством сокращения их курино — университетского содержания на триста пять марок в месяц. Нередко в курино-студенческих аудиториях из уст куриных противников приходилось слышать такие слова: «Здесь черт знает что творится». По предположениям этих противников, все взбунтовавшиеся куры были не иначе как тайными куриными наймитами восточноберлинского президента Ульбрихта. Дескать, поскольку там он себе никаких бесхозно разгуливающих кур позволить не мог, он развел их у себя под боком, в Западном Берлине. Но куры, как ни в чем не бывало, продолжали вести себя кое-как, устроили в Свободном университете выборы, и на этих выборах левые куры одержали победу. Ректор получил от куриной коммуны листовку: «Никто не покушается на твой пост ректора университета им. Уолта Диснея». В это время на берлинских улицах можно было видеть множество кур, все сплошь молодых, едва оперившихся, а вот старых кур почти не было.

Я снимала у старушки комнатенку, ту самую, что подыскал для меня Бодо. Ночью, когда я возвращалась домой, меня приветствовал только лай старухиной собаки, рано утром я уходила на работу, так что ни собаку, ни старуху я почти никогда и не видела, только голос собаки знала довольно хорошо. Отработав смену горничной, я шла к курам, курила с ними сигареты, пила кофе и пиво, ходила в кино. Вскоре я познакомилась и с турецкими курами, которые бок о бок с немецкими курами выходили на улицы и говорили с ними на одном курино-политическом языке. Правда, турецкие куры каждый вечер ходили не в кафе «Штайнплац», а в греческий кабачок, в котором сидели по большей части ощипанные греческой хунтой черных полковников и сбежавшие из Греции в Германию греческие куры, а также их куры-соплеменники, боявшиеся вернуться на родину и подвергнуться там ощипу со стороны все той же военной хунты. Турецкие и греческие куры вместе танцевали греческий танец сиртаки, пили узо, вместе дружно клеймили греческую хунту черных полковников, кроме того, многие греческие куры, не имея возможности вернуться в Грецию, отчасти утоляли тоску по родине тем, что на каникулы ехали отдыхать в Турцию. Турецкие и греческие куры обменивались своими домашними турецкими и греческими адресами. Иногда, когда из Греции приезжала какая-нибудь кура, только что основательно ощипанная черными полковниками, все остальные турецкие, греческие и немецкие куры, пока что сохранившие свои перья, сбегались послушать эту, свежеощипанную, и всячески выказывали ей свою солидарность и уважение. Тогда студенты что ни день устраивали демонстрации против греческой военной хунты, снова и снова они выходили на улицу, а газеты писали: «Сегодня надо опять опасаться тухлых яиц». Все просто помешались на Греции. Однажды я, как обычно, сидела в студенческой компании в кафе «Штайнплац», как вдруг ко мне подошла одна девица и сказала:

— Извините, пожалуйста, я скульптор. У вас замечательная голова, классический греческий профиль. Вы не согласитесь позировать мне и моему другу в Академии художеств?

Так я стала иногда после работы ходить в Академию художеств, и оба моих новых знакомых, скульптор и скульпторша, лепили мою голову для очередной классической греческой статуи. Бюро путешествий наперебой предлагали дешевые туры в Грецию, а в любом универмаге можно было купить помойное ведро в форме античной колонны, однако студенты решительно выступали против этого китча: дескать, нечего поддерживать военную хунту туристическим бумом. Когда студенты выходили на демонстрацию, с ними иной раз вступали в дискуссии пожилые прохожие. Хорошо помню, как какой-то старичок внушал молоденькой девушке: «Гитлер, по крайней мере, построил хорошие дороги!» Другие без всяких дискуссий предлагали нам выметаться через стену в Восточный Берлин. Студенты выслушивали эти предложения нестудентов со стоической вежливостью.