Семен Малков - Шантаж

– С высшим, с высшим: Институт физической культуры. Осталось только диплом получить, – добродушно заверил Олег. – Это ведь то, что надо: будет за нашим здоровьем следить. И меня подтянет, чтоб не разжирел!

Уговорив таким образом родителей, он, как обещал, позвонил Наде, но ни ее, ни Лидии Сергеевны в первой половине дня дома не застал. В обед позвонил еще раз – результат тот же.

Около шести вечера услышал наконец ее голос.

– Наденька, это я! – возвестил с радостным воодушевлением. – Договорился на завтра о нашей встрече с моими предками. А что у тебя голос как у умирающей?

– У нас дома очень плохо, Олежка, – с глубокой печалью в голосе сообщила Надя. – Мамин лучший друг внезапно умер... – чуть было не сказала «у нее в постели», но вовремя спохватилась. – Ты его у нас видел – некий Чайкин. Они вот-вот собирались пожениться, он разводился. Понимаешь, что творится с мамой?

– Какой кошмар! Бедная, бедная Лидия Сергеевна! – искренне ужаснулся Олег. – Передай ей мое сочувствие, соболезнования. Он вроде не отличался здоровьем, но все равно – жаль человека! – Помолчал, обдумывая ситуацию, объявил решительно: – Но матч должен состояться при любой погоде! Ты же знаешь, Наденька, – времени у нас мало. Так что приводи себя в порядок: завтра вечером у тебя первый дипломатический прием.

Надя долго не отвечала, и он подумал, что их разъединили, но тут послышался ее тихий, подавленный голос:

– Я всей душой за, Олежка, понимаю, что так надо, но... наверно, не смогу. Ужасно себя чувствую. – Вздохнула, объяснила: – У меня такой сейчас страшный вид, что испугаю твоих родителей, и вообще... я не в форме. Мне нужно пару дней, чтобы прийти в себя.

Однако для Олега, как всегда, превыше всего были собственные интересы. Как это такая сильная, уверенная в себе девушка может столько времени переживать из-за смерти какого-то Чайкина? Он резко возразил:

– Сочувствую и понимаю твое состояние. Но прошу тебя – возьми себя в руки, приободрись! Нельзя нам откладывать. Считаешь, нас поженят за один день? Или ты передумала? – Запрещенный прием с его стороны, но как еще ее убедить?

– Ну что ж, – после продолжительной паузы согласилась она, – постараюсь... привести себя в порядок – внутренне и внешне. Позвони завтра – утро вечера мудренее.

Надежда любила мать – пусть и вздорный у нее характер, и она ее осуждает за это. Просит не оставлять ее ночью одну – как тут откажешь? Надя покорно улеглась в постель с ней рядом, хоть и понимала, что не сумеет нормально выспаться. «Ничего, доберу днем», – утешала она себя: завтра у нее такая важная встреча – с родителями Олега. Напичкав себя лекарствами, быстро забылась тревожным сном. Мать тоже приняла снотворное и всю ночь не просыпалась, только стонала и металась, будто и во сне ей являлись кошмары. Несколько раз дико кричала, будила Надю – она потом долго не могла уснуть.

В первой половине дня прилечь и «добрать», как планировала, не пришлось: слишком много хлопот с матерью и по дому. Когда позвонил Олег, она попыталась перенести встречу, взмолилась:

– Олежка, милый, может, все-таки отложим до завтра? Ужасно себя чувствую – голова как чугунная! Мне и так трудно вести интеллигентные беседы, а тут и вовсе буду молоть все невпопад.

– Ничего, прорвемся! А я на что? Выручу! – с веселой энергией убеждал Олег. – Ты только не говори много – все больше «да» и «нет». Я своих стариков знаю: они говорливых не любят, но ты – ты как раз не из таких.

Надежде оставалось лишь сдаться и начать приготовления к смотринам. Первое: что бы такое надеть?.. Остановилась на темно-сером трикотажном шерстяном костюме – отец купил в «Березке» на день рождения: красиво сидит, элегантный, скромный. Из бижутерии выбрала только клипсы и красивую польскую заколку для волос.

Самочувствие по-прежнему отвратительное, но выглядит, как убедилась, взглянув на себя в зеркало, – в полном порядке: двадцать лет спасают.

В назначенное время она вышла из дома; Олег уже ждал в такси у подъезда.

– Как ты себя чувствуешь? – взяв ее за руку, ласково осведомился он. – Отошла немного?

– Могла бы и получше. Но что об этом толковать? Расскажи хоть немного о своих родителях – ведь мы раньше о них никогда не говорили. Мне бы следовало кое-что знать.

«А Наденька совсем не глупа», – с удовлетворением подумал Олег и дал краткую справку:

– Папа работает в Комитете по внешнеэкономическим связям. Зовут Сергеем Тимофеевичем. Любит хорошеньких женщин, но не вертихвосток. Таких, как ты, – пошутил он, бросив на нее подбадривающий взгляд. – Мама – Лариса Федоровна, женщина строгих правил, особенно по отношению к другим. С ней, вообще-то, надо держать ухо востро, – серьезно предупредил Олег, но глаза смеялись. – Хотя нам она не страшна – сделает в конечном итоге все, что я захочу. Вот отец – это кремень: что не по нем – его не свернуть. Однако мы приехали, – прервал он свою информацию; машина остановилась у высотного дома на Котельнической набережной.