То же самое можно сказать не только про цветущие круглый год английские сады и парки, но и про воздушные цветочные водопады даже в самых городских районах Лондона: цветут фонарные столбы, подоконники, балконы и старинные пабы. Среди последних есть у меня любимцы: в яркой цветочной упаковке они больше напоминают подарочный новогодний набор, чем питейное заведение. Они так плотно увешаны корзинками с ниспадающими из них фиолетово-розовыми, оранжево-желтыми, голубыми и малиновыми каскадами цветов, что порой кажутся фантазией художника, живой иллюстрацией к сказке. И уж если в этой сказке нашлось для тебя место, нужно читать ее умеючи.
Любой, самый неспособный «ботаник» может попытаться вырастить в благодатном, «крымском» климате южной Англии все, что угодно, — от мезозойского роскошного папоротника или пальмы — до японской камелии, гортензии или гигантского кактуса.
Можно вырастить сад и в ладони, как утверждают японцы, создавшие целую философию мини-сада. И следует заметить, что садовая культура островных стран — Японии и Англии — во многом схожа. Главный принцип — максимум красоты при минимуме занимаемой площади. И в этом искусстве им нет равных.
Сад, который достался мне вместе с купленным домом, оказался запущенным и трудновоспитуемым. Мне не хватало в нем сирени и жасмина. Захотелось посадить вьющуюся глицинию и японскую камелию, цветущую уже в феврале. А рядом — пышноголовую розовую гортензию, в честь давней подруги, которой это имя очень идет.
Я исполнила все задуманное с немалыми затратами труда, но сад мой все равно куксился и капризничал, потому, видимо, что это был — сад с загадочной русской душой, но возрос на чужбине чужой… Он не хотел принимать на веру мои неумелые нововведения: трудно подсчитать, сколько посаженных мною растений не прижилось и погибло. А сколько денежных единиц, в виде купленных сезонных цветов, было съедено слизняками и улитками, вообще лучше не подсчитывать, чтобы не заболеть.
Пока я сообразила, что покупаю не просто цветы, а деликатесы для ночных садовых обитателей, пока нашла нужную отраву, безопасную при этом для моей кошки, для лис, белок и птиц, утекло много воды с дождливого английского неба. Но всему свое время, и я путем проб и ошибок научилась «живописать» летний сад яркими мазками бегоний и петуний: ползучие обжоры их почему-то обходят стороной.
И все эти годы я с нескрываемой завистью смотрела из окна второго этажа на соседний сад, равномерно и яростно цветущий круглый год. Казалось, что его воспитал и за ним приглядывал человек-невидимка. Дело в том, что соседний дом последние несколько лет занимали равнодушные к прелестям наемного садового интерьера квартиросъемщики разных мастей. Кого мы только там не перевидали: от коммуны молодых и шумных клерков (плюс их подружки по выходным!) до большой работящей негритянской семьи, прогоревшей в парикмахерском бизнесе и со слезами покинувшей большой дом, оплачивать который им было уже не под силу. Будни капитализма, так сказать…
Короче, сад был бесхозный, но самовозрождающийся и прекрасный. Он хорошо просматривался из окна кабинета, в котором я работала над книгой. Видеть изгородь, густо увитую лиловыми клематисами, было для меня невыносимым упреком, ибо в моем саду погибли уже три этих цветочных особи. Вечнозеленые кусты и кустики, шарообразно подстриженные Бог весть когда и кем, но не теряющие формы, плетущаяся по бордюру фиолетовая травка, создающая пестрый ковровый узор. А чего стоили выныривающие по весне в самых неожиданных местах то крокусы, то нарциссы, то тюльпаны!
К чести сказать, я не просто завидовала и страдала от чужого умения распорядиться небольшим садовым пространством. Я брала уроки не только умелой планировки сада с учетом сезонного цветения, но училась очевидной любви и наглядному терпению у сотворившего этот сад садовода, давно переехавшего на жительство в графство Кент, где состоятельные англичане любят коротать преклонные лета на свежем сельском воздухе, и сдающего лондонский дом посторонним людям в ожидании скачка цен. Цены, надо отметить, за последние годы подскочили просто запредельно, и год назад дом был наконец-то продан. Но задолго до этого я написала стихотворение, в котором попыталась выяснить свои отношения с соседним, ну просто бессовестно и роскошно цветущим садом! Называется оно «Домашнее воспитание»:
Уже который год подряд
я вижу, как прекрасен
чужой и беспризорный сад.
Мне замысел не ясен!
Тогда домашний сад к чему —
воспитанный, несорный,
когда цветет не по уму
бродяга подзаборный?
Цветет, ветрами теребим,
подкидышем подброшен!
Наверное, он был любим
и правильно заложен.
Он был воспитан без затей,
без тени вероломства:
чем жизнь несносней и лютей,
тем здоровей потомство.
Читать дальше
