Юрий Хазанов - Лубянка, 23

Этим летом мама сказала, что хватит с нее ванны, она хочет в настоящем море окунуться — имеет она право? Папа ответил, что человек всегда имеет право, и поехал за билетом. Постоял в очереди два дня и достал. На среду в 12.50 с Курского вокзала. Довезти нас туда предложили дядя Саша и тетя Нелка. Папа говорит, у них самый старый «москвич» в Москве, на нем еще Юрий Долгорукий ездил, а дядя Саша обижается и отвечает, что тянет он не хуже, чем конь Долгорукого (князя), а лошадиных сил в нем в двадцать пять раз больше.

В день отъезда папа сказал, что ему надо обязательно заехать в издательство — там вдруг обещали гонорар заплатить, и он будет нас ждать прямо на перроне у вагона. Папа ушел, мама села пришивать пуговицы к моим рубашкам, а дядя Саша и тетя Нелка рассказывали ей одновременно — он о своей работе в физической лаборатории, она о своих литературных делах. Она не то, что папа — переводит не с кабардино-балкарского, а прямо с английского.

Я стал смазывать велосипед.

— Лучше помоги укладываться, — сказала мне мама. — Мы ведь не на велосипеде поедем. Где твои серые штаны?

Я искал серые штаны, а мама объясняла нашим гостям, что я растяпа и растеряха и не умею ни на чем сосредоточиться.

— Лучший способ научиться, — сказал дядя Саша, — решать задачки на сообразительность. Даже большие ученые увлекаются этим. Вот, например…

Он взял четыре спички и положил на столе так, что вышла римская цифра «VII».

— Требуется, — сказал он, — переставить только одну спичку, и чтоб получилась единица.

Ни я, ни тетя Нелка не смогли, а мама сразу решила.

— Ну, — сказала тетя Нелка, — Саня еще квадратных корней не проходил, а я их давно забыла.

— А вот такая… — сказал дядя Саша и разложил шесть спичек. — Сделайте из них четыре треугольника.

И опять мама была первая.

— Теперь я задам, — сказала она.

— Пора ехать, — сказал дядя Саша. — На моих двенадцать.

— На моих без четверти, — сказала тетя Нелка.

Я поглядел на наши часы — они стояли.

— Сейчас включим радио, — сказала мама.

Она включила, и мы стали слушать хор Пятницкого. Они долго пели, но время не говорили.

— Надо ехать, — сказала мама. — Мы можем опоздать. Одевайся! — крикнула она мне. — Я сейчас. Только голову вымою. Не ехать же с грязной!..

Мама убежала, дядя Саша придавил коленом наши чемоданы, защелкнул и пошел к машине. По дороге он постучал в дверь ванной.

— Я сейчас! — закричала мама. — Ой, мыло в глаза попало!..

Наконец мы поехали. Машина завелась сразу, я это понял, потому что еще издали увидел дымовую завесу.

— Какой путь ближе? — спросил дядя Саша. — Налево по Маросейке?

— Зачем? — сказала мама. — Кто же так ездит? Прямо до магазина обуви, а потом…

— А теперь? — спросил дядя Саша, когда доехали до магазина.

— Налево, — сказала мама.

— Направо, — сказала тетя Нелка. — Не видите, тут знак: только направо?

Мы поехали направо и выехали опять к магазину обуви.

— Так мы и правда опоздаем, — сказала мама.

— Нет, — сказал дядя Саша. — Времени у нас вагон и маленькая тележка. Можно еще вернуться и всем вымыть головы…

Наконец мы доехали до вокзала и начали вытаскивать чемоданы.

— Засуньте их обратно, — сказал дядя Саша, взглянув на вокзальные часы. — Поезд отошел шесть минут назад…

— Вон папа! — крикнул я. — Иди сюда!

— Где вы были? — спросил он таким голосом, как будто простудился.

— Ехали, — объяснила мама. — Получил гонорар?

— Опять обманули! Что с вами…

— Как любили говорить древние римляне, — быстро произнес дядя Саша, — лучше плохое начало, чем плохой конец.

— Они никогда так не говорили! — крикнул папа. — Где первая остановка нашего поезда?

— Наверное, Серпухов, — сказала мама. — А зачем?..

— Тогда едем!

— Куда? — это дядя Саша спросил.

— Туда! Догоним поезд. Сколько он идет до Серпухова?

— Часа полтора.

— Вперед!

Дядя Саша кивнул и начал проверять воду в радиаторе, бензин в баке — ведь колонок раз-два и обчелся, а во многих бензина нет. Это он бормотал, пока проверяет.

И вот мы несемся по шоссе, на спидометре около ста километров, а когда смотрю назад, ничего не видно, кроме дыма.

— Кажется, нам свистят, — говорит папа. — Милиционер рукой показывает. Записывает что-то.

— Ничего, — говорит дядя Саша. — Он за дымом номера не разберет.

— И марку машины, — говорит мама.

— Подумает, «роллс-ройс», — говорит тетя Нелка.

— Только бы колесо не спустило, — говорит дядя Саша.