Юрий Хазанов - Горечь

Нет, сперва ещё немного о Фёдоре Фёдоровиче. Он, как я сейчас понимаю, был, в сущности, очень неплохой человек, совсем не злой и не такой уж «грозный». Как многие начальники и почти все директора школ, он больше играл в гневность и злобу, нежели обладал этими качествами. (Знаю это, к некоторому стыду, и по себе — в бытность мою командиром роты и потом школьным учителем.) А возвращаясь к Фёдору Фёдоровичу, не могу забыть — я писал об этом несколько книг назад, — как, уже после войны, случайно увидел его на Тверском бульваре зимой. И, представьте, он играл в снежки со своей женой, когда-то завучем нашей школы, очень доброй и не очень красивой женщиной. (Напрочь забыл её имя, а спросить уже совершенно не у кого .) Это было ещё до той подлинной трагедии, что произошла возле школы, где он тогда работал: два ученика нашли гранату, она взорвалась у них в руках, и оба погибли. Конечно, по нашим неписанным традициям, виноват оказался «стрелочник», и старого седого Фёдора Фёдоровича выгнали с работы и запретили даже близко подходить к учебным заведениям. Мне было очень его жаль, но всё равно и по сию пору я не простил ему, что семьдесят с лишним лет назад он зачем-то перевёл меня из родного «Б» в чужой «В», и что в результате своей обиды, которую я упорно пестовал и холил, я в конце концов бросил школу и уехал из Москвы в Тобольск, на рыбстанцию, где одним из сотрудников был бывший ученик нашей учительницы литературы. Поняв, что моё решение уехать твёрдо и непоколебимо, она списалась с этим человеком и попросила взять меня кем-нибудь на рыбстанцию, которая что-то делала там. Он (фамилия его была Маслов) сразу согласился и даже написал подробное и утешительное письмо моим родителям. Меня, помню, несколько обескуражило, но и порадовало их довольно спокойное отношение к моему поступку: никаких резких возражений и душеспасительных бесед, не говоря уже о прямом запрещении. Впрочем, вполне вероятно, что и они, и бабушка порядком устали от меня и хотели передохнуть, а также уделить больше внимания воспитанию моего брата, кому только что стукнуло десять лет.

Но что ещё больше удивляло меня и не перестает удивлять до сих пор — отчего ни искушённый директор школы, ни мягкосердечный наш завуч, ни умная и опытная учительница литературы, да и другие учителя не могли постичь простой вещи: что, быть может, куда разумнее и правильнее было бы не доводить дело до крайности, и уж если этот неподатливый, обидчивый, а может и не совсем психически уравновешенный подросток… Да, да, именно так… А чему тут, собственно, удивляться, если Юра к своим шестнадцати годам, несмотря на сравнительно благополучную жизнь, успел уже узнать о многом малоприятном и даже страшном в жизни, а кое-что хлебнуть и сам — говорю об аресте его отца, чему он был почти свидетелем; о трудном, тесном и шумном существовании в общей квартире, где приходилось жить и вчетвером в одной комнате; о постоянных ссорах с бабушкой; о том, как в седьмом классе ему предъявили политическое обвинение: что в лозунге, висевшем на стенке класса с изображением товарища Сталина за штурвалом (нашей жизни) он, ученик Юра Хазанов, своею собственной рукой зачеркнул две буквы последнего слова, и получилось, что Вождь «ведет нас от победы к поБЕДЕ». Понимаете?.. Если перечисленных несчастий недостаточно для того, чтобы сделаться «психически неуравновешенным», добавлю, что лучший школьный друг Тоська Кузьмин сделал для себя чуть ли не правилом дразнить Юру всякими дурацкими словечками, и доходило до того, что это превращалось в рукопашную схватку с результатом в виде кровоточащей губы или носа. А самое, самое главное — что известная задавака Ия Маяк, у которой такие глазищи с поволокой — убиться можно! — когда Юра перебегал на другую сторону Хлебного переулка, упал и разбил коленку на булыжной мостовой, не только не пожалела его, а даже рассмеялась… Это случилось, правда, когда он был в пятом классе, но разве такое забывается?..

Чего доброго, вы можете сказать: подумаешь, удивил! Не у него одного кого-то арестовали или даже расстреляли; не он один жил и живёт в коммуналке; не его одного обвиняли в том, что он море поджёг, а также оскорбляли, смешивали с грязью… Ну, и что с того?.. Если все из-за этого на стенку лезть будут и школу бросать, у нас не страна будет, а дурдом сплошной…

Но я вам отвечу: а вы поглядите вокруг как следует! Много у нас сейчас вполне нормальных и уравновешенных психически по улицам ходит? Даже в армии их с гулькин этот самый… Об этом все газеты пишут… И по телевизору показывают…