Дэвид Гилмор - Что сказал бы Генри Миллер...

— Я хочу сказать, что ты мог бы это сделать.

У меня возникло такое ощущение, что даже тело сына расслабилось.

— Теперь мне хочется выкурить сигарету, — сказал он и вышел на улицу.

Я видел, как Джеси прохаживается по другую сторону французских дверей. Через некоторое время он вернулся и сказал что-то бармену, улыбнувшемуся при этом, потом прошел через зал, и пока он шел, какая-то темноволосая студентка не сводила с него глаз. Когда пружинящим шагом, постреливая глазами направо и налево, Джеси подошел к столику, было ясно, что он счастлив. Он сел, взял салфетку и вытер рот. Он получил от меня то, что ему в тот момент было надо, подумал я, но скоро ему этого станет мало.

— Ты не хочешь поговорить об этом журнале пожарного? — спросил я.

— Конечно, — сказал Джеси, налив себе в бокал вина. (Обычно вино наливал ему я.) — Мне нравится этот ресторан, — добавил он. — Если бы у меня были деньги, я ужинал бы здесь каждый вечер.

Становилось ясно, что наши отношения меняются. Я чувствовал, что раньше или позже — хотя, скорее раньше, — мы, я и Джеси, вступим в противостояние, в котором я проиграю. Как и все другие отцы в истории нашего мира. Исходя из этого я и выбрал нашу следующую картину.

Вы помните эти слова: «Я знаю, что ты думаешь — он стрелял шесть раз или только пять. Ну что ж, по правде говоря, во всей той суматохе я и сам, должно быть, сбился со счета. Но если бы это был „магнум“ сорок четвертого калибра, самый мощный в мире пистолет, из которого тебе напрочь можно отстрелить башку, ты задал бы себе только один вопрос: а может, мне с этим повезло? Ну что, придурок, ты спросишь себя об этом?»

Когда Господь приберет Клинта Иствуда, эту речь будут передавать в новостях по всему миру, показывая, как Грязный Гарри смотрит сквозь прорезь мушки пистолета на неудачливого медвежатника, собираясь дать ему работу. Этот фильм — если не сами эти слова — вывел Клинта Иствуда в первый ряд ведущих американских актеров наряду с Джоном Уэйном и Марлоном Брандо. Два года спустя, в 1973 году, Клинту Иствуду позвонил один сценарист и сказал, что прочел где-то об эскадронах смерти в Бразилии, о том, как беспринципные полицейские убивают преступников, не беспокоясь о передаче их в суд. Как бы Грязный Гарри отнесся к тому, чтобы выявить такие эскадроны смерти и в полицейском управлении Лос-Анджелеса? Этот фильм вышел под названием «Высшая сила» [38] В российском прокате фильм также шел под названием «Убойная сила магнума». .

Картина была снята. Когда она вышла на экраны, билетов было продано даже больше, чем на «Грязного Гарри». На самом деле «Уорнер Брозерс» за первые недели проката заработала на «Высшей силе» больше денег, чем на любой другой кинокартине за всю свою историю.

«Высшая сила» получилась гораздо лучше, чем сериал «Грязный Гарри», она только усилила влечение зрителей фильма к пистолету, из которого «со ста ярдов из тачки можно выбить движок».

— Но я не потому хочу тебе показать эту картину, — сказал я Джеси.

— Не потому? — удивился он.

Я поставил фильм на паузу в самом начале — когда инспектор Грязный Гарри Каллахен сходит с тротуара на залитую солнцем улицу Сан-Франциско и подходит к машине убитой жертвы, тело которой с дырой в голове застыло в салоне. Позади Иствуда на тротуаре виден какой-то длинноволосый бородатый мужик.

— Узнаешь его? — спросил я.

— Нет.

— Это — мой брат.

И в самом деле, в кадре был виден мой брат-отшельник, которому случилось проходить по этой улице в Сан-Франциско, когда там снимали картину. Он четыре дня в диком возбуждении ехал на Запад, чтобы принять участие в каком-то религиозном ритуале, название которого у меня давно вылетело из головы. Но когда он постучал к сектантам в дверь, его туда не пустили. Тогда он купил билет на передававшуюся в живой записи программу Мерва Гриффина и вместо ритуала принял участие в ней. Потом с такой же быстротой, с какой приехал, он вернулся обратно в Торонто. Но так случилось, что в первый день, бродя по улицам города, он попал в кадр фильма.

— Это твой дядя, — пояснил я сыну.

Мы оба внимательно всматривались в экран. За всклокоченными длинными волосами и бородой было видно приятное лицо молодого двадцатипятилетнего мужчины, чем-то похожего на Криса Кристофферсона.

— А я его когда-нибудь видел? — спросил Джеси.

— Однажды, когда ты был еще маленький, он постучал к нам в дверь. Ему что-то было нужно. Я помню, как сказал тебе тогда пойти в дом.