Дэвид Гилмор - Что сказал бы Генри Миллер...

Это случилось в третью ночь пребывания на Кубе. Днем я водил Джеси в Музей революции, где мы видели шхуну, на которой Кастро с шестнадцатью революционерами прокрался обратно на Кубу, там же экспонировалась фотография мертвого Че Гевары. Потом мы все втроем пообедали на балконе какого-то ресторанчика с видом на Прадо, изрядно при этом выпив. После этого неуверенной походкой прошли по улице Обиспо, чтобы присовокупить еще пару глотков «Мохито» на ночь под задорные ритмы в битком набитом помещении, полном насекомых. Когда мы возвращались в гостиницу, у меня от жары и возлияний слипались глаза. Было где-то около трех утра. Мэгги ушла в свою комнату. Мы с Джеси еще некоторое время смотрели телевизор. Пора было спать.

— Пап, можно я еще немного посмотрю телевизор, приглушив звук? — попросил Джеси.

— Ты бы лучше вместо этого что-нибудь почитал, — ответил я.

Мы выключили свет. Я чувствовал, что парень мой никак не может заснуть, никак не успокоится. В конце концов, я включил свет.

— Джеси!

Уснуть он не мог — был слишком возбужден. Может быть, ему пройтись немного, сигарету выкурить? А если вон там, через улицу, на той скамейке посидеть, что у самого парка? Ты же меня будешь видеть отсюда, пап! В конце концов, он меня уговорил.

Он быстро оделся и торопливо вышел из номера. Я некоторое время лежал, выключив свет. Потом встал, включил свет снова, подошел к окну и распахнул его. Кондиционер выключился, в комнате было тихо. Вдруг все стало слышно до странности отчетливо: стрекот цикад, приглушенные голоса, говорившие по-испански, шелест шин медленно ехавшей машины. За дверью по коридору гулко проехала тележка, позвякивая чашками.

Я стоял у окна, глядя на темный парк. В густой тени двигались какие-то фигуры. Между деревьями неспешно прогуливались проститутки, останавливались у статуи, чтобы выкурить сигарету. За статуей маячил купол Музея революции.

Я увидел Джеси, когда он появился внизу на тротуаре в своих мешковатых штанах и бейсболке, повернутой козырьком назад. Он закурил, как это бывает в кино, и выглядел соответственно (я успел разглядеть выражение его лица — таким же оно было, как когда он смотрелся в зеркало), потом зашагал через улицу к скамейке, стоявшей у самого парка. Когда из густой тени парка появился темнокожий мужчина в желтой рубашке, я едва удержался от того, чтобы крикнуть сыну о возможной опасности. Мужчина направился прямо к Джеси и протянул ему руку. Я ждал — хотел увидеть, пожмет мой сын руку незнакомца или нет. Они обменялись рукопожатием. Это была ошибка. Неизвестно откуда появились еще два кубинца. Они улыбались, кивали, указывали пальцами куда-то вверх по улице, но стояли к Джеси слишком близко. Потом неожиданно (я глазам своим не мог поверить) Джеси вместе с кубинцами направился в глубь парка, причем они с трех сторон его окружали.

Я оделся и спустился на лифте в вестибюль гостиницы. Помещение было большое, с высокими потолками и выложенным мрамором полом, прохладно там было, как на катке, тихо играла музыка, у входа стояла пара охранников в серых костюмах с ручными рациями. Они приветливо мне улыбнулись и распахнули дверь. Как только я вышел из гостиницы, меня обдало волной жаркого воздуха.

Я перешел улицу и углубился в парк. Ко мне тут же решила пристроиться проститутка. Она материализовалась как джин из бутылки, поднявшись со скамейки и направившись в мою сторону. Я вежливо отказался от ее услуг и пошел дальше через парк, глядя по сторонам в надежде увидеть Джеси. Он, наверное, свернул со своими новыми приятелями на одну из боковых улочек. Но на какую?

Я двигался параллельно восточной стороне парка, проходя мимо такси и местных трехколесных фургончиков «коко», когда сквозь деревья заметил ведущую к городскому театру улицу. В конце она была ярко освещена. Я вышел на эту улицу и дошел до бара на открытом воздухе. Там никого не было, кроме Джеси, который потягивал пиво, и трех жуликов, сидевших вместе с ним за столиком. На лице сына было озабоченное выражение, как будто он стал, наконец, догадываться, что здесь что-то не так. Я подошел ближе.

— Мне надо с тобой сейчас же поговорить.

Жуликоватый тип в желтой рубашке посмотрел на меня.

— Ты — его папаша?

— Да, — ответил я и, обратившись к Джеси, повторил: — Я должен с тобой поговорить.

— Да, конечно, — кивнул он, встал и отошел от стола на нетвердых ногах.

За ним последовал тот же тип в желтой рубашке и встал рядом, пытаясь понять, о чем мы говорим.